Спицы вновь показали себя с лучшей стороны, но я уже чувствую, что мне не хватает чего-то более убойного. Будь у меня здоровенная заточенная рельса, хватило бы пары взмахов под бустом праны дабы нашинковать мутантов в капусту. Не говоря о том, что появится возможность использовать такое орудие в качестве щита.
Нужно обновить свой арсенал.
С этими мыслями я выбил ногой дверь в аптеку и сразу же отвёл голову в сторону от летящей в лицо вазы.
— А-а-а-а-а, убирайся! — раздался женский голос из недр посещения. — Уходи! Проваливай! — продолжала кричать женщина. Молодая, к слову. Правда оценить её юность не представлялось возможным из-за размазанной косметики на лице. Сейчас она как та барышня из старой песни про девушку в автомате. Слёзы, размазанная по лицу тушь и помада, лицо, перепачканное до неузнаваемости. — Помогите! Спасите! Полиция! — поняв, что я не реагирую на крик, она решила призвать кото-то на помощь и вместе с этим постаралась убежать в подсобку закрывая за собой декоративные двери.
— Боже мой. Да всем насрать! — крикнул я ей в ответ прикрывая за собой дверь. Надо сказать её возгласы могли привлечь мутантов и тогда пришлось бы тратить зря время, хотя я не прочь поднять опыта, так что норм, пусть орет. Другая проблема состоит в другом. Она, на данный момент, ценный специалист. Пусть и не доктор, а лишь фармацевт, но её знания лечения на несколько порядков превосходят мои и возможно, тех бедолаг в мебельном. Мне нужно во что бы то ни стало притащить её туда.
Декоративная дверь открылась будто бы вообще не имела запорного механизма. Шпингалет стойко пережил усилие, а вот сама дверь нет, но нашумел я знатно. Что ещё больше напугало девицу.
Место, где она спряталась я оценил по достоинству. Небольшое помещение с добротной дверью которую не пробить рукой. Она была стальная, чуть ли не та, которые ставят в качестве входных в квартиры.
— Наивные чукотские вьюноши. — усмехнулся я, осмотрев стену вокруг двери. Они тупо сделали её из гипсокартона и шпаклевкой замаскировали под бетон. Видимо, чтобы у всяких зависимых маргиналов не возникло и мысли пытаться пробиться внутрь кроме как через дверь.
Зарядив себя праной ударил по стене пробив её насквозь и схватившись за косяк двери вырвал её на себя.
— Ну привет, дорогуша. — ох это лицо полнейшего ужаса на заплаканном лице молодой девушки. Оно как прекрасная картина налила моё сознание наслаждением будто неосязаемый подарок душе и запрятанным в её глубине фетишам. Да, я походу ещё тот конченый садист. — Теперь ты можешь выслушать меня, да?
Ответом мне был пронзительный визг, на который способны только женщины. Тот самый, за которым они пытаются скрыться от проблем. Он ставит мужчин в ступор, оставляет безоружным прерывая их действия, а также неведомым образом стыдит. И тот, который с лёгкостью прерывается одним ударом ноги в живот.
Девушка согнулась, упав на поле и как рыба пыталась глотнуть воздуха, но у неё это не получалось. Сразу же настала мертвая тишина.
На самом деле удар в живот великолепное средство от многих проблем. Он через боль и временную гипоксию заставляет человека переосмыслить свои взгляды и действия в коротком моменте. Этакая эмоциональная перезагрузка. А всё оттого, что ты не можешь дышать. И это страшно. Вот и сейчас всё что тревожило девушку встало на второй план ведь теперь она ощущает приближение смерти. А потом, спустя некоторое время, словно милость судьбы, способность дышать возвращается.
— Повторить, или перейдём к делу? — я присел перед ней стараясь сделать самую очаровательную и невинную улыбку, на которую был способен, однако девушка только сильнее вжалась в стенку шкафа с препаратами. — Ладно, я начну. Меня звать Найкрас, а это мой боевой товарищ Дир. Как твоё имя? — девушка дрожала, даже мой голос вгонял её в ужас.
Видимо я её уже изрядно напугал и по всей видимости это ангельское создание никогда не встречалось с некоторым дерьмом суровой жизни. И как только медицинский окончила? Там же кроваво-гниющая дичь буквально не каждом году обучения.
— Мне тебя ещё раз ударить? Или может, вот этим кольнуть? — я достал спицу. От её вида у неё расширились глаза и из них ещё сильнее потекли слезы, не говоря об исказившемся в гримасе отчаяния лица. — Ну так что?