Упругая лесная тишина опустилась на полянку, и два грибника не спешили ее нарушать. Наконец Кирюше не выдержал:
- Не передумал…
- Нет… Ну что ж, значит судьба. Я тоже не передумаю.
Они возвращались поздно. Кирилл внимательно следил за мелькающими в свете фар ухабами и колдобинами, мотая джип из стороны в сторону, чем вызывал неизменное начальственное ворчание:
- Эх, дорожка! Фронтовая… Главная беда расейская…
- А как же дураки? - решил поддержать разговор Кирюша, с наименьшими потерями огибая огромную лужу.
- Дураки – это не беда, - Валентин Петрович, крепко упершись ногами, пытался не протаранить головой лобовое стекло, - С бедой еще можно как-то бороться. Хотя бы с помощью внедорожников. А дураки - неизбежность. И бороться с ними, все равно, что на пару с сексотом «Голос Америки» слушать. Кстати, выключи свою попсу и поймай-ка, что-нибудь местное.
- Да, здесь не ловится…
- А ты постарайся!
Кирилл заскреб по кнопкам на панели, стараясь удержать одной рукой дергающийся в припадке руль, и неожиданно резко вдарил по тормозам.
- …два часа назад вертолет, на борту которого находился губернатор области Виталий Клемец, не вышел на связь… поиски осложняются наступившей темнотой и резкими порывами ветра в квадрате… МЧС прибудут из Москвы в помощь местным спасателям…
- Уже… Господи, как быстро…
- Не быстро, - голос Валентина Петровича был глух и бесцветен, - Оперативно.
Заря как-то робко выбиралась из-за горизонта, а низкие тучи, задернувшие просыпающееся небо от любопытных человеческих глаз, лишали ее надежды разгореться в полную алую мощь. И потому склон сопки, распаханный металлическими обломками все еще прятался за предрассветным фиолетовым сумраком. Двое мужчин стояли над чем-то скрытым высокой, не желающей уступать осени травой.
- Как их разбросало-то, - вздохнул тот, что постарше, - Еле нашли. Что это ты, Кирилл, как замороженный. Чай не впервой такое видеть?
- Не впервой.., - помощник дернул головой, словно отгоняя назойливого слепня, и на негнущихся ногах двинулся прочь.
- Куда ты?
- Ящик искать. Нам ведь нужен черный ящик, чтобы… комар носа не подточил.
- Не нужен, Кирюша, - Валентин Петрович наклонился над распластанным на траве телом, - Нет там ничего, что могло бы нам повредить.
- Не понимаю.
- А тут и понимать нечего. Это чистой воды случайность. Он меня обманул! Гробанулся сам, из-за какой-то долбанной неисправности! – перекошенное изрытое возрастом лицо приблизилось к Кириллу, - Ты видишь тут иронию судьбы? А я вижу.
- Но ведь так даже лучше… – растерянно пробормотал помощник, - И договор будет подписан и мы чисты как младенцы.
- Эх, Кирюша. Дальше своего носа не видишь. Мне ведь судьба подарков никогда не делала. Она только давала в долг. И теперь я пытаюсь подсчитать, какие проценты с меня причитаются за этот «подарочек». Думаю, что немалые, но это так к слову. А теперь пора уходить. Скоро эмчээсники пожалуют.
- Валентин Петрович. Можно спросить?
- Ну, что еще?
- А зачем мы тогда сюда прилетели? Если не за черными ящиками?
Спешащий к маленькому вертолету, купленному по случаю на выставке достижений изобретательской мысли, Валентин Петрович остановился.
- Старею, Кирюша. Сентиментальным становлюсь. Хотел увидеть его. Не в гробу на траурной церемонии, усыпанного цветами. В грязи, из которой он вышел. В крови, с которой началось его восхождение. В глаза его пустые заглянуть хотел. Увидеть…
- Что?
- Что? Сам не знаю. Может быть себя. Все! Хватит соплей с сахаром! Время вышло, идем!
- А! – Кирилл, спешащий за шефом вдруг подломился в коленках и осел на мокрую от росы траву, - Черт! Ногу вывихнул.
Валентин Петрович развернулся и сделал , было, к помощнику несколько шагов, но, услышав дальний рокот моторов, остановился.
- Улетайте без меня, Валентин Петрович, - Кирилл тщетно пытался подняться. - Я до егеря сам доберусь как-нибудь. Торопитесь, пока здесь народу не стало больше чем людей. Обо мне не беспокойтесь.
Пожилой мужчина в поношенной штормовке на мгновение замер, и, согласно кивнув, спешным шагом направился к вертолету.
- Лети, голубок, лети, - шептали губы Кирилла, без малейшего признака телесных повреждений стоящего на краю поляны, - Говорил, что судьба тебе в долг давала. Вот сейчас ты его и заплатишь. Сейчас... И то, что в случившемся твоей вины нет, для меня ничего не значит. Для меня и для него. Только ему уже все равно. А мне...