– Вы знали, как он оденется?
– Он обещал что-то такое вчера вечером. Сказал, если Мэри угодно устраивать парад дебютанток, так он вырядится, как дикий горец, чтобы хорошенько их напугать.
– Жаль, что она не привезла молодых леди… поумнее, – сказала Зарабет. – И постарше к тому же.
– Да, Игану нужна смелая женщина. Такая, что примирилась бы с ним и его горцами, да согласилась бы жить в замке Макдоналд. Замок-то совсем развалился.
Зарабет налила себе и Адаму еще чаю. Ей хотелось выступить в защиту замка Макдоналд. Как смеет Адам, живущий в таком красивом доме, насмехаться над старым замком?
– Мне там нравится, к тому же Иган скоро все починит, раз он вернулся домой. Полагаю, он человек состоятельный.
– Он не всегда был богат. Макдоналды много потеряли после Куллоденской битвы, и у них ушло немало времени, чтобы зализать раны. Впрочем, как и многим шотландским семействам, включая мое собственное. Иган вкладывал деньги, которые заработал на службе, – призы и все такое, да еще продал свой офицерский чин. И он был достаточно благоразумен, чтобы не наделать ошибок. Но замку Макдоналд уже восемь сотен лет! Арендаторы Игана живут в крепких домах под новыми крышами – он следит за этим, – а по всему замку стоят ведра, чтобы собирать дождевую воду. На все денег не хватает, но никто из Макдоналдов не покинет замок, чтобы поселиться в обычном доме.
Адам обежал глазами свою удобную гостиную.
– А почему вы живете не в замке? – поинтересовалась Зарабет, поднося к губам чашку с чаем. – У вас чудесный дом, но его построили совсем недавно, не так ли?
– Ах, был когда-то и у нас замок. Недалеко отсюда, вон туда, в гору. – Он махнул рукой в сторону окна, где вздымался крутой холм с неровной скалистой вершиной. – Его разрушили камень за камнем. Снесли даже основание. Ни одному лэрду не жить больше в замке Росс.
– Почему же? – Зарабет чувствовала боль в смятенных мыслях собеседника. – Что же произошло?
Опустив чашку на блюдце, он задумчиво посмотрел на нее своими честными голубыми глазами. Адам Росс, несомненно, был красив и из тех, кто ценит комфорт. Но она понимала и видела – в нем таится та же яростная сила, что и в Игане, что во всех Макдоналдах.
– В Куллоденской битве мой прадедушка убил сына одной знатной английской семьи. Они стали мстить. Прадедушку убили в той же битве, но войска пришли в замок Росс и выгнали его жену и всех обитателей среди зимы под открытое небо. Мой дедушка был тогда совсем крошкой, но им не позволили даже одеяла взять с собой. Англичане стерли замок с лица земли. Ради забавы стреляли по нему из пушек. После этого от замка не осталось камня на камне.
Раздражение Зарабет улеглось, уступив место сочувствию и смятению.
– Простите. Что случилось с вашим дедушкой и его матерью? Куда они пошли?
– Их приняла семья Игана. Так впервые Россы и Макдоналды пришли друг другу на выручку. Прабабка осталась жить у них, и дедушка вырос в замке Макдоналд. Потом род, который нам мстил, угас сам по себе. Мой отец получил образование в Эдинбурге и стал первоклассным инженером. Он изобрел новый тип клапана и заработал немало денег на своем изобретении. Я тоже изучал инженерное дело. Теперь Россы из воинов превратились в ученых.
Он снова обвел глазами гостиную, удобную и элегантную. Оштукатуренные стены, украшенные картинами и зеркалами, составляли полную противоположность замку Макдоналд с его серым камнем, побелкой и падающими балками. В гостиной было тепло, не то что в продуваемом всеми ветрами замке.
И тем не менее у Адама был печальный, тоскующий взгляд. Наверное, он, ни минуты не сомневаясь, отдал бы всю новомодную роскошь за дом предков.
– Вы смелый человек, – сказала Зарабет.
Адам перевел на нее грустный взгляд и улыбнулся. Его мысли были чисты и прозрачны: «Я ей нравлюсь». Его глаза потеплели.
– Вы очень добры. Люди в большинстве своем говорят, как я, должно быть, счастлив, что живу в таком доме.
– Вы и есть счастливый человек. Но я знаю, что раззолоченный дворец не излечит всех ран, что нам наносят в этом жестоком мире. Он всего лишь помещение, набитое вещами.
Адам задумчиво взглянул на Зарабет.
– Скажите, как вы, иностранка, умеете понять то, о чем не догадываются мои соседи-шотландцы?
– Может быть, оттого, что я жила в раззолоченном дворце и поняла, что счастливым можно быть и в хижине.
Он снова улыбнулся:
– Думаю, мы с вами подружимся, миледи. А теперь не пойти ли нам к остальным? И обещайте, что не будете смеяться. – Он подошел к ней, протянул руку и помог подняться.
– Бедняга Иган, – сказала Зарабет. Она взяла Адама под руку, и он повел ее к выходу в сад. – Мы должны его спасти.
– От судьбы худшей, чем смерть. – Адам ухмыльнулся, и они вышли в сад.
Вода в ведре была холодна как лед. Стоя во дворе своего замка, Иган лил воду на лицо и руки. Синяя краска упрямо не желала сходить с кожи, хотя он тер изо всех сил.
Хэмиш протянул ему щетку.
– Хватит надо мной издеваться! – прорычал Иган.
– Но представление вышло хоть куда, братец. О нем будут говорить долгие годы.
– Разумеется, но на что я рассчитывал? Проклятые девицы не уехали. Смотрят на меня, словно я аппетитный окорок в лавке мясника.
– Это из-за танца в саду. Девушкам нравятся мужчины, которые умеют танцевать.
Проворчав что-то себе под нос, Иган продолжал оттирать краску. Тем временем подъехала карета Мэри, прогрохотала по булыжникам в воротах и стала не более чем в трех футах от Игана. Не обращая на карету внимания, Иган плеснул воды на руки.
Подол синей атласной юбки, отороченной зеленым, и две элегантные туфельки остановились прямо за пределами круга мокрой почвы. Туфельки, однако, не могли принадлежать Мэри. Иган поднял голову, с которой стекала вода, и посмотрел на Зарабет – такую прекрасную, что дух захватывало. Ее лицо разрумянилось от ветра, кудри слегка спутались, но она как-то ухитрилась остаться чистой и аккуратной. А какой вид был у него! Распахнутая до талии рубаха, руки по локоть в мыльной воде.
Ему захотелось языком проложить путь от острых носков расшитых бисером туфелек до завитков на ее лбу. Снять с нее все эти элегантные одежды, прижать к себе, измочить в мыльной воде.
Хорошо, что килт, слишком свободный, скрывает то, что могло бы его выдать. Зарабет достаточно было встать перед ним вот так, чтобы лишить его остатков рассудка.
– Где Мэри? – поинтересовался он.
На щеках Зарабет заиграли ямочки.
– Осталась, чтобы успокоить своих гостей.
– Наверное, они уже на пути в Эдинбург? – спросил он с надеждой.
Зарабет покачала головой:
– Вы заинтриговали молодых леди, и они упросили родителей остаться. Боюсь, никто никуда не уехал.
– Им нравятся мужчины, которые раскрашивают лица в синий цвет и ведут себя, как дикари?
– Прекрасный дикарь с замком и деньгами. Они находят вас романтичным.
– Вот черт! – Иган скреб лицо, сдирая полосы голубой краски. – В следующий раз я вообще пройду мимо, словно их и нет.
– Тогда они из кожи вон вылезут, чтобы привлечь ваше внимание. Мисс Фейт и мисс Олимпия твердо решили заманить вас в капкан хотя бы ради соперничества – кому вы достанетесь.
– Боже правый, легче было сражаться с французами.
Зарабет ехидно улыбнулась словно маленький бесенок, каким она была в детстве.
– Готова спорить, что на брачном рынке вас подстерегает куда больше опасностей, чем в любом из сражений па Пиренеях. Советую ни на минуту не оставаться наедине ни с одной из девиц ни днем, ни ночью: иначе они заявят, что вы их скомпрометировали.
Он сдавленно простонал:
– У них ничего не выйдет.
– А вдруг?
Он уставился на Зарабет.
– Вы-то на чьей стороне, девочка? Кажется, вы сговорились с Джейми во что бы то ни стало меня женить.
На миг она отвела свои синие глаза.