Гуров тихо прошелся по комнате и опустился в кресло у окна. Маша спала, накрывшись не пледом, а свитером мужа и уткнувшись в него носиком. Это было очень трогательно. Он не хотел ее будить, но Мария тут же открыла глаза и прошептала сонным голосом:
– Привет! Ты уже пришел или это я еще сплю?
Гуров промолчал, глядя на жену с улыбкой. Пусть еще немного понежится. Это ведь так здорово – не вставать сразу, не открывать глаза, а дать себе еще минутку сладко подремать.
– Я сейчас, – промурлыкала Мария. – Ужинать пойдем…
А потом они сидели на кухне под большим абажуром, который освещал только стол. Был еще светильник у разделочного столика и раковины. Но уют создавал именно этот любимый абажур. И они ужинали не спеша, потом так же спокойно и неторопливо пили чай из домашних бокалов, а не из гостевых чашек. И было тихо, было спокойно, а за окном город накрывала ночь. Можно почитать перед сном, а потом тихо поцеловать засыпающую Машу в висок, потушить свет и лечь спать…
Телефонный звонок раздался пронзительно и неестественно, хотя эта мелодия была установлена на телефоне Гурова уже лет пять и он привык к этому звуку. Просто сейчас он разрушал мир тихого домашнего уюта, звал туда, в мир преступников, крови, подлости. И это было противоестественно. Маша посмотрела на мужа и опустила глаза. Как часто в это время такие вот звонки заставляли Льва вставать и уезжать на всю ночь, а то и на две ночи. Ей тоже не хотелось, чтобы именно сейчас все закончилось именно этим.
– Товарищ полковник, – раздался в трубке незнакомый голос, – мне сказали, что по вашей ориентировке из главка звонить можно в любое время. Это по поводу пенсионеров.
Голос был напряженный, излишне нервный. Гуров чуть было не поморщился от досады, но решил не пугать Машу и сделал ленивое выражение лица.
– Представьтесь, – проворчал он в трубку.
– Виноват! – более уверенно отозвался голос. – Капитан полиции Сиротин, старший участковый 216-го отделения полиции Юго-Западного округа.
– Вот теперь давайте по существу, товарищ капитан.
Маша поднялась и понесла посуду в раковину. Включать посудомоечную машину из-за двух тарелок и двух чашек она не стала. Как-то по-особенному разочарованно зажурчала вода из крана. Лев посмотрел на спину жены, и ему показалось, что сейчас уйти со своим служебным разговором с кухни было бы сродни предательству. Это как порвать тонкую и нежную ткань, окутавшую тебя. Как порвать чувства и ощущения. Старею, что ли, с неудовольствием подумал он. Сентиментальным стал. А может, просто я очень люблю Машу. И Лев остался сидеть за столом, слушая незнакомого капитана.
– На нашем участке был случай с пенсионером. И как раз заслуженным, как у вас в ориентировке и указывалось. Генерал-майор в отставке Бурунов скончался месяца три назад. Жил одиноко, родственников не было, жена умерла.
– Как давно умерла у него жена? – машинально спросил Лев, еще даже не поняв, почему именно этот вопрос у него выскочил первым.
– Я не знаю, товарищ полковник, – замялся участковый. – Случай-то рядовой, я не особенно вдавался в подробности. И криминала там никакого нет, старик, сердце. Да и произошло все на участке моего подчиненного, старшего лейтенанта Осипова. Он проверку проводил.
Гуров хотел отчитать капитана. Ему следовало знать подробности, ведь дело касается смерти человека, видимо, скоропостижной. А он даже не глянул в предоставленные подчиненным документы. Но сейчас заниматься воспитанием офицера было совсем не время.
– Завтра к девяти утра пришлите этого своего Осипова ко мне на Житную с полной информацией по факту смерти генерала.
– Виноват, товарищ полковник, но, наверное, не получится, – глухо прозвучал голос капитана. – Не работает уже в органах Осипов. Выгнали за пьянство. Он удостоверение до сих пор не сдал. Я его уже пытался найти, но пока не получилось. Пьет, запой у него.
– Вы не поняли меня? – голос Гурова стал ледяным.
С таким он давненько не сталкивался, чтобы человек в погонах вот так отвечал на полученный приказ. Формально полковник для этого капитана не был начальником, даже по другому Главку числился, но все равно, чтобы старшему офицеру из центрального аппарата МВД вот так отвечали! Лев взял себя в руки, чуть помедлил и заговорил снова. Не стоило перегибать палку, ведь обстоятельства увольнения Осипова могли быть действительно сложными. И он на самом деле мог сейчас пить запоем в любой дыре, хоть с бомжами. А у участковых работа напряженная. Нет времени у капитана Сиротина на то, чтобы гоняться еще и за нерадивым бывшим сотрудником. Есть у него дела и поважнее.