— Ну кому не спится в такую рань! — проворчала мама, пальцами подталкивая телефон ближе ко мне. — Возьми его к себе, чтобы не искать. Сейчас опять начнется.
Я осторожно протянула руку. Уверенности, что проснулась, у меня не было, поэтому я все ждала, что окружающее начнет меняться. Что моя недобрая фантазия в очередной раз подкинула мне шутиху, и телефон превратится в камень, тумбочка в табуретку, а шлепанцы на полу в домашние тапочки.
Мама зевнула, откидываясь на спину.
— Ты меня напугала, — растягивая слова от долгого зевка, произнесла она. — Так кричала... Опять что-то приснилось?
— Меня покусал вампир, — прошептала я, вглядываясь в незнакомый номер, определившийся на моем телефоне.
— Придет же такое в голову, — сонно пробормотала мама. — Это из-за твоих готов, не надо было тебе с ними связываться.
В ответ я хмыкнула. Правда помогает, а в моем случае даже выручает. Потому что в мою правду никто не верит, принимая ее за шутку. Мне и самой хотелось, чтобы она оказалась шуткой. Доброй и с хорошим концом.
Я смотрела на маму.
Для нее вампиры — сказка, придуманная готами. Для меня же это была правда.
— Кто звонил? — Мама уже почти засыпала. — Из города?
— Не знаю, номер неизвестный.
Телефон успел набухнуть светом и издать первые две ноты звонка, прежде чем я нажала кнопку приема.
— Алло! — Я пыталась стащить с себя простыню — намотавшись на ногу, она отказывалась меня отпускать с кровати.
— О господи... — простонала мама, отворачиваясь к стене.
— Здравствуй, Маша!
Голос заставил меня вздрогнуть. Дыхание перехватило, и я, победив простыню, выскочила на балкон.
— Макс, это ты?
Недавний сон встал передо мной со всей ясностью, потому что я собиралась задать Максу те же самые вопросы, которые задавала несколько минут назад.
— Что у тебя с голосом? — Мне показалось, будто из трубки льется холод. — Маша, что произошло?
— Ничего не произошло, сон плохой приснился, — заторопилась я. Вопросы теснились в голове, и я хотела поскорее их задать. — Макс, где ты? Ты еще в городе? Как ты себя чувствуешь?
Из динамика послышался далекий смех.
— Ты неисправима! — воскликнул он. — Вампира спрашиваешь о его здоровье. Лучше скажи, что за сон тебе приснился?
— Макс! Я очень соскучилась! Я хочу к тебе! — Чтобы не разбудить окончательно маму, я перегнулась через перила. Пускай меня слышит весь отель, только не мама!
— Маша! Какой сон? — требовательно проговорил Макс.
Я невольно выпрямилась. С чего начать? С того, как по нему скучала, как его образ постоянно вставал передо мной, стоило закрыть глаза? Как обрадовалась, увидев его пускай и в мире грез?
— Ты только не смейся, пожалуйста, — зашептала я в трубку. Услышала в ответ легкий смешок, но заставила себя продолжить. Свой страх я могла рассказать только ему. Только он мог меня понять. — Мне приснилось, будто ты приехал ко мне, сюда, что мы целовались... — Макс хмыкнул, и я поспешила оправдаться. — Но это же был ты! А потом ты превратился в страшного монстра и укусил меня в шею.
— От твоего поцелуя я превратился в монстра? — уточнил Макс, и я прикусила губу. Дурацкое сравнение. Прямо история про Медведя и Принцессу из «Обыкновенного чуда».
— Не издевайся, я очень испугалась. — Как жаль, что Макс сейчас не рядом. Так хотелось при- жаться к нему, почувствовать его холодную уверенность и силу. — Мне не хватает тебя, поэтому я вижу такие сны.
— Это был не сон.
От неожиданности я чуть не выронила трубку.
— Что?
Со всех сторон меня вдруг обступила влажная тьма, она тянула ко мне свои руки-щупальца, пытаясь стащить с балкона. Я выпрямилась, отступая подальше от перил. Глянула на дверь — всего шаг, и я буду в номере.
— Это был сон... — как заклинание, произнесла я.
Хотелось отгородиться от страшных слов, спрятаться. Почему он так сказал? Ведь все не так! Не так...
— Это был не совсем сон, — попытался сгладить предыдущее сообщение Макс. — Ты только ничего не бойся.
— Как не бояться? — Я уже орала. Мне захотелось разбудить муравейник отеля. Но всем было на меня плевать. — Я хочу к тебе. Ты обещал, что мы будем вместе!
— Извини, ты сама далеко забралась. — Я почти наяву видела его красивое, неподвижное лицо, чувствовала исходящий от него холод, ловила на себе внимательный взгляд пронзительно-голубых глаз. — Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, я обязательно что-нибудь придумаю. Не волнуйся. Вспомни, что он сказал?
— Потребовал, чтобы я поскорее вернулась. — Я зажмурилась, прогоняя ужасное воспоминание подальше, в самый пыльный и темный закуток моей памяти. — Почему ты так далеко? Я больше не могу быть здесь одна!
— Я скоро появлюсь. Жди меня. И ничего не бойся. Ты мне потом все расскажешь еще раз.
Трубка в руке начала медленно гаснуть, и я вспомнила, что не сказала Максу, где мы живем, не назвала город, название отеля. Как же он будет искать? И еще я не сказала, что люблю его, что последние дни прожила в диком напряжении, потому что не знала, где он, что с ним. Не успела объяснить ему, что не хотела ехать на курорт, что все получилось случайно. Что у меня уже нет сил ждать встречи — каждая минута без него отрывает от моей души по кусочку и бросает их в огонь моей тоски. Тоски, успевшей сжечь меня изнутри почти дотла.
Какое странное изобретение сотовый телефон... Только что я была с любимым, слышала его голос. Голос звучал настолько близко, что, казалось, вот-вот сам Макс шагнет ко мне на балкон, что протяни руку, и коснешься холодной кожи.
Ветер сухой горстью метнулся мне в лицо, зашелестел верхушками пальм. Их шорох заставил меня попятиться, вернуться в номер, задернуть окно шторой. И еще ногой перед собой провести, создавая знак — дальше чужому дороги нет. Потом я потянула подол футболки, делая сбоку маленький узелок. От всех бед сбережет. На удачу. Откуда во мне это? Никогда раньше не была суеверной...
После балкона комната показалась особенно душной. Ложиться в кровать не хотелось — она напоминала мне только что виденный кошмар. Так и представлялось: не успею лечь, как призрак вернется, я не смогу избавиться от него, и мне уже не увидеть настоящего Макса, не услышать его голоса.
Показалось, или на простыне остался след от сидевшего здесь гостя?
Я тихо застонала. Неужели все еще не закончилось? Чего всем вокруг от нас надо? Я люблю Макса, он любит меня. Его собратья вампиры свыклись с тем, что теперь есть я, что я буду рядом с ним. Даже мои любезные одноклассницы смирились с тем, что у меня самый красивый парень на свете.
Самый красивый... Я вспоминала Макса не в движении, не те слова, что он говорил, а как будто передо мной были разбросанные по столу фотографии.
Лошадь идет легким звенящим галопом, словно у нее под копытами не земля, а звезды. Макс в седле, он бросает взгляд назад, чтобы убедиться, не отстала ли я от него. Поворот головы, свет луны струится по его белоснежной коже, внимательный взгляд, чуть тронутые улыбкой губы. Тонкие пальцы легко держат повод. Еле заметное движение ногой, и лошадь срывается в карьер, унося всадника прочь.
А вот Макс на лестничной клетке около моей квартиры, сидит на ступеньках, ведущих к закрытому чердаку. Плеер, наушники, джинсовая куртка, черные перчатки. Макс внимательно смотрит на меня, будто упиваясь моим удивлением — я не ожидала его увидеть. Темнота лестницы скрадывает правильные черты лица, кладет тень около носа, обводит чернотой глаза. А Макс снова улыбается.
Одна за другой передо мной всплывали картинки, словно я фотографировала отдельные моменты наших встреч, а сейчас вытаскивала их из своей памяти, как из альбома.
И так некстати выпал последний «снимок» —
Макс лежит на полу. Кожа лица натянута и кажется прозрачной, остановившиеся голубые глаза смотрят в потолок. И я кричу, кричу, что он не должен умирать, что он обещал жить вечно...
Хватит об этом! Я притянула к себе подушку, взбила, прижала к груди. Пять дней, что здесь нахожусь, я занимаюсь одними воспоминаниями. Они свели меня с ума, выжали, высосали все силы. Как раз тогда, когда мне следовало быть рядом с Максом, мама увезла меня на море. А все потому, что я, как-то не подумав, за пару дней согласилась с ней поехать отдохнуть.