Началась суматоха, искали, где подогреть воду, чтобы вымыть Мать и Младенца. Две из самых суматошных ринулись в сарай, спеша на помощь Роженице. Но на пороге их остановил Иосиф:
-Не надо никого мыть!
-Да как же, при такой жаре не мыть.
-Не надо. Она чиста, Непорочна, и не надо к ней приступать.
Грозно топнув ногой, пожилой мужчина отогнал назойливых женщин.
Вернувшись в сарай, Иосиф, увидел, что Мать и Дитя сладко спят.
Я долго не могла понять, почему церковь празднует Рождество Христово всегда ночью? А оказалось, что так и надо.
Ближе к ночи, когда прохлада принесла людским измученным дорогой телам облегчение, все легли спать. Ребенок никого не беспокоил, и Мать, взяв Его на руки, тихонько вышла в почти темный двор. Луна только, только выглянула из-за построек и уже «купалась» в воде наполненного колодца.
Богородица, подняв Младенца на вытянутых руках, подняла взор к Небу и вознесла Творцу:
-Боже, вот Сын Твой, которого Ты послал для спасения рода человеческого. Ты, Господи, предупредил Меня о Его земной жизни, даровал Духа Святого, попаляющего всю нечисть и спасающего праведного. Благослови же Господи Сына Своего на земное жительство, а Меня укрепи, укрепи дух Мой и тело.
Что за праздник начался на Небесах! Ярче и ближе стали звезды. Потом Небосвод открылся как занавес в театре. Стал виден Бог Отец, пророки и все воинство Небесное. С высоты на Богородицу снизошел дождь благодати, точно такой, как в чашу с водой. Только ночью эти полосы и звездочки сияли намного ярче. Ангелы, сложив ручки на груди, с радостными сияющими личиками пели свои чудесные хваления. Это был неописуемый праздник всего светлого воинства, праздник Небес.
Богородица прижала Младенца к сердцу, небо закрылось и Она, повернувшись лицом к сараю, собралась войти обратно.
И вдруг Ее взору открылась неожиданная картина. Из сарая вылетели две разпатланные старухи. Даже не вылетели, а их как будто бы толкала невидимая сила, да еще и так, что они лупили друг друга лбами. Было такое ощущение, что какой-то великан держит за волосы обеих женщин и время от времени сталкивает лбами. Обе женщины, онемевшие от удара и страдающие от боли, упали к ногам молоденькой матери.
-Прости, прости нас неверующих!
-Что случилось?
-Как только Ты вышла из сарая, мы грешные, не поверившие слову Иосифа, что Ты чиста и невинна, побежали к твоей постели, чтобы удостовериться, нет ли крови на твоем покрывале. Рассмотрели хорошенько все кругом, даже сено перенюхали и в руках перетерли, ни чего не нашли. Только сено уж больно сладко пахнет, мы такого отродясь не нюхали. А тут откуда ни возьмись что-то или кто-то ухватил нас за волосы и давай сталкивать лбами и выгонять из сарая. Прости нас Мария. Прости.
Божья Матерь ничего не ответила, только еще крепче прижала к груди Младенца. «Вот и начались наши муки»-подумала Она.
-Господи, спаси и сохрани Нас.
На этом я думала, что и закончилось откровение Небес, хотела закрыть тетрадь. И вдруг как будто-то меня со скоростью света перенесли в другое место. Снова двор, везде чисто, подметено, постройки из камня и глины, по периметру почти возле всех построек много цветов и деревьев с цветами и плодоносящих, все благоухает и радует глаз.
Во дворе играет Младенец лет пяти, играет с большой лохматой собакой, которая не отходит от него ни на шаг.
Маленькое отступление.
Когда говорят, что Иисус Христос-это Огонь, и что может попалить, кого захочет.
Я увидела, что это правда. Дитя ходило окутанное огненным шаром. Это был тот Огонь, который переселил Сына от Отца, и который охранял его всю жизнь, и будет вечно охранять.
Стало понятно и поведение Господа. Его любовь, терпение и смирение даже в момент муки. О! если бы Он хоть на одно мгновение воспылал гневом к своим палачам, они бы превратились в пепел.
И еще одно. Вся семья и родные Иосифа знали о том, что Дева Мария, Божья Матерь и что Иисус Христос Сын Божий.
Это видно было по их поведению. Если мимо маленького Господа проходил кто-то из взрослых, он обязательно склонял голову в приветствии.
Показали смерть Иосифа.
В правом углу дома возле окна на мощном деревянном ложе со шкурами, покрытыми плотной тканью, лежит маленький худенький и весь седой старичок. Его окружила вся семья. Потом все расступились, в комнату вошла Божья Матерь:
-Иосиф, ты избранный, иди ко Господу и ничего не бойся. Там тебя уже ждут.
-Царица Небесная, я берег Тебя, как мне Бог повелел, никогда, даже в мыслях я не посмел подумать о тебе как о земной, мои грешные руки никогда не прикоснулись к Твоему телу. Угодил ли я Тебе, хорошо ли я служил тебе?
-Да. Иди с чистой душой.
Иосиф с облегчением вздохнув, улыбнулся и испустил дух.
Одна Божья Матерь видела, как светлое отображение старца взяли под руки два мощных Ангела и с молниеносной быстротой ушли в высь.
Зная, какие испытания ждут Ее и Сына в дальнейшей земной жизни, Божья матерь опустилась на колени и склонив голову, вознеслась сердцем и душой ко Творцу и Владыке.
Каждый раз, берясь за ручку, я знала, что все, что написано, будет подвержено осуждению, разборкам, ковыряниям в деталях, разговорами о моем недостоинстве, о прелести, гордыне и т.п. Но то, что пришлось мне пережить этой ночью, после того, как я закончила писать о рождении Иисуса Христа, оказалось намного страшней моих переживаний о суде людском.
Закрыв тетрадку, я подошла ко своим иконам и тихонько помолилась, все уже спали. Чувствую, в воздухе страх. А где страх, там и нечистый. Посмотрела вокруг, кажись нет нечисти. Перекрестилась и сложив свои усталые косточки, собралась уснуть. Чувствую, что мне на ноги кто-то сел. Открываю глаза, нечистый. Огромный, лохматый. Очень многие знают это ощущение-окаменение и онемение всех членов, что нельзя ни руку поднять для крестного знамения ни рта открыть, чтобы воззвать ко Господу. Единственное, что остается не заблокированным эта мысль. Я начала взывать «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» - без остановки.
Смотрю, чудовище скривилось, и шерсть с него начала слазить как с собаки весной, показались залысины. Не переставая молиться, я вспомнила, как бабушка мне еще пятилетней рассказывала:
-Ты, если что страшное увидишь или услышишь, не бойся, не допускай страха в свое сердечко, а сразу молись. Мы еще молодыми девчатами ходили на праздники в церковь в другую деревню, с нами шел всегда кто-то из стариков. Чего только по дороге не насмотришься. Выходили за полночь большой толпой и всю дорогу пели молитвы. Когда по деревне шли, не очень страшно, то собака залает, то петух запоет и между полями обозрение хорошее, тоже терпимо, а вот когда заходили в лес, жались друг к дружке и молились во весь голос. Всякого навидались, то мразь какая-то через дорогу перебежит, а то и несколько следом скачут. Главное, не бояться.
Царство Небесное нашим умершим бабушкам и дедушкам.
На глазах у меня нечистый терял силу, но с ног не слазил. Я видела его передние огромные лохматые лапы, напичканные длинными сантиметров пятнадцать обоюдоострыми когтями. Когти приводили меня в неописуемый ужас. Ладно, что длинные, они такой формы, как ложки вогнутые внутрь, очень острые и с заостренные концами. Лапы направились к моим ребрам. Господи, помилуй. Я уже представила себе весь ужас боли и мук, а потом мне как с Небес- «Молись Богородице». Где и силы взялись. Я, набравшись духу, выпалила нечистому прямо в морду.
-А я тебя сейчас Богородицей!
И четко как школьница стихотворение, начала читать: «Богородице Дева радуйся. Благодатная Марие Господь с Тобою; благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.» кислая мордочка нечистого сменилась на злое раздражение, когти, куда и делись, а эта мразь, превратившись в лысое чудовище, рвануло с моих ног, и унеслось прочь.
Да, эта война будет похлеще той, что ожидаем от «критиков».
«Впрочем, демон всегда злобен, лукав, хитер и бесстыден.
Расседался демон от злобы, зависти и неудач и не прекращал ухищрений своих против святого, стараясь всевозможным с его стороны образом сокрушить крепость его добродетели и силу его преданности Богу».