Ремар провёл много часов в утомительных беседах с сомневающимися соотечественниками, пытаясь донести до них смысл борьбы с гибридами и то, что никто не собирается отнимать у полицейских право на самоопределение. Тем не менее самые упорные из них настойчиво противились новому порядку и даже попытались восстановить прежнюю иерархию в своей небольшой группе. Недовольных возглавил ДевятыйПослеПервого — воин-аскет, служивший ранее в личной охране Первого и, если верить слухам, убивший своего начальника во время мятежа. Он обвинил Ремара в предательстве интересов родного сообщества и вызвал его на смертельный поединок. Бывший бригадный офицер поисковиков принял вызов, и они, безоружные, ушли вдвоём из Лагеря, чтобы биться до смерти без свидетелей. Примерно через час израненный Ремар вернулся с мёртвым телом своего соперника на плечах и на глазах соплеменников бросил на пол труп, на спине которого было выведено кровью родовое имя ДевятогоПослеПервого — ГУСТАВ.
После этого он во всеуслышание объявил, что с данного момента полицейские больше не будут именовать себя числительными номерами и что впредь им следует использовать свои настоящие имена, полученные при рождении, а те кто не согласен с новым правилом, должны покинуть Лагерь. Желающих не нашлось, и все сородичи без исключения признали авторитет Ремара. Поисковик, ослабевший и потерявший много крови в результате дуэли, шатающейся походкой удалился к себе в палатку, а спустя несколько минут к нему пришла Карина, чтобы позаботиться о его ранах. Ремара изумил этот поступок, ведь до этого случая они даже не разговаривали друг с другом и лишь иногда обменивались заинтересованными взглядами. Она осталась с ним на ночь, а затем и вовсе перебралась к нему жить. Так, неожиданно для самого себя, он обрёл верную и единственную возлюбленную. У него не было опыта постоянных личных отношений, как, впрочем, и у большинства полицейских за всю историю Корпуса, и поначалу ему было непривычно жить вместе с другим человеком, но по прошествии определённого срока он стал замечать, что всякий раз с нетерпением ждёт встречи с ней, когда возвращался домой после очередного задания.
Но у продолжительной любовной связи есть и малоприятная сторона — Ремар стал всерьёз опасаться, что постепенно станет слишком много времени уделять Карине и это негативно повлияет на его боевой дух. В последние дни она неоднократно пыталась намекнуть ему, что не прочь бы стать матерью. Такого резкого поворота в их отношениях он допустить не мог, поскольку понимал, что семейная жизнь неминуемо заставит его по-другому относиться к своей собственной жизни и, возможно, даже беречь её, чтобы быть надёжной защитой и опорой своим родным. Ремар видел признаки подобного поведения у женатых гвардейцев, выходцев из других народов, и это казалось ему неприемлемым. Ещё не время для спокойной жизни. Если оно вообще когда-нибудь настанет... Скрепя сердце он решил оградить себя от соблазнов и отправил Карину в Приют — тайное место в далёкой полости, где проживали старики, а также беременные или уже ставшие матерями женщины гвардейцев вместе с их детьми. В Приюте всегда были рады любому человеку, готовому бескорыстно трудиться и помогать живущим там людям. К удивлению и радости Ремара, подруга не стала противиться, и заявила, что будет ждать его там до тех пор, пока он не заберёт её обратно или пока не закончится война...
Бригадир почувствовал приближение человека и раскрыл глаза. Олдин остановился в трёх шагах от него, не решаясь первым начать разговор. Даже спустя пять лет после роспуска Полицейского Корпуса он так и не смог побороть в себе чувство преклонения перед Ремаром.
— Разведчики вернулись?
— Да, они уже здесь, — почтительно ответил его первый помощник, носивший когда-то имя СедьмогоПослеВторого. — Впереди развилка. Одно из её ответвлений выводит в обширный карман.
— Пустой?
— Нет. Там молчуны. Довольно крупная группа, похоже, они разбили временный лагерь.
— Странно... — задумчиво обронил Ремар. Обычно отряды мертвяков, направляемые волей координаторов, постоянно находились в движении. Длительные остановки были нехарактерны для них, так как они не нуждались в отдыхе, вернее, не осознавали, что он им тоже необходим. — Интересно, чем это вызвано?
— Разведчики доложили, что в центре лагеря находится переносная деревянная клетка с двумя заключёнными.
— Удивительно. Это что-то новое.
— Очевидно, хозяева оборотней готовят какой-то сюрприз для нас.
— Считаешь, что нам следует с этим разобраться?
— У нас ведь другая задача, бригадир. Не будет ли это прямым нарушением приказа?
— Меня тревожат любые изменения в поведении зомби. Я не могу игнорировать подобный факт... Готовь бригаду к штурму!
Олдин молча отсалютовал стандартным жестом, имевшим распространение в Корпусе, — старая привычка, от которой многим соотечественникам Ремара до сих пор не удалось избавиться, — и направился к бойцам, чтобы объявить им распоряжение о предстоящем сражении.
Пока воины в спешке готовились к бою, командир отрешённо смотрел на них и думал о том, что кто-то из этих мужчин, скорее всего, сегодня умрёт. По его вине... Все они понимали это, но никто из них не стал бы противиться приказу. Ремар мог бы повести отряд дальше и обойти гибридов стороной, но тогда тайна пленных в клетке так и осталась бы нераскрытой. На войне порой приходится жертвовать своими людьми, даже если их и так слишком мало. Бригада была полностью сформирована из бывших полицейских — поисковиков, штурмовиков, жандармов, артиллеристов, снабженцев, разведчиков и других членов девяти подразделений Корпуса, успевших спастись ещё до уничтожения Крепости. Сейчас все они сообща боролись за правое дело, позабыв прежние распри и смертельный хаос раздора. Полицейские — и мужчины, и женщины — старались вытравить из своей памяти события, которые произошли незадолго до нападения машин на их отсек. В тот момент весть о приближении киборгов и боевых аппаратов вызвала панику в племени, а когда стало известно о гибели Первого, каждый из девяти правителей попытался воспользоваться ситуацией, чтобы захватить власть в свои руки. В Корпусе началась резня. Элитные подразделения бились друг с другом, и остальные полицейские не отставали от них. Все уровни Крепости были заполнены сражавшимися людьми, будто одновременно лишившимися рассудка и позабывшими о наступлении общего врага. Некоторые из них всё же нашли в себе силы не поддаваться кровавому сумасшествию и поспешили покинуть башню, а затем и пределы отсека, а те, кто остались и не умерли во время междоусобицы, были вскоре ликвидированы армией ИскИнов. Импульсное и энергетическое оружие не оставило никаких шансов бойцам Крепости: она не выдержала натиска и рухнула после первого же залпа, похоронив под обломками своих последних защитников. Те полицейские, кто чудом не погиб, и представители дружественных народов, проживавшие на территории Корпуса и также уцелевшие после разгрома, были потом подвергнуты процессу гибридизации и пополнили собой ряды молчунов...
Кай поручил Ремару собрать всех боеспособных сородичей в одну бригаду и таким образом создать эффективную ударную группу, предназначенную для выполнения задач повышенной сложности. Она заметно отличалась своим гомогенным, единоплеменным составом от остальных отрядов Гвардии Ковчега, набранных из выходцев из различных народов, кланов и сообществ. И вот сейчас колонна этих бойцов замерла в ожидании сигнала от бригадира. Он поднялся на ноги и прошёл в центр небольшой полости, которая служила им пристанищем во время короткого привала. Окинув внимательным, изучающим взглядом всех своих людей, Ремар объяснил цель предстоящего штурма, приказав при этом Олдину лично обеспечить сохранность жизней двоих пленников, содержавшихся в клетке, и объявил о старте боевой операции. Разведчики первыми покинули полость, и остальные воины вереницей потянулись за ними. Они довольно скоро достигли развилки, и отряд двинулся дальше по левому ответвлению, а уже через несколько минут в поле зрения появился овальный вход в карман, внутри которого расположился лагерь мертвяков. Особи не выставили караульных, что было вполне объяснимо. Оборотни имели низкий уровень интеллекта, а их координаторы являлись всего лишь живыми усилителями воли киборгов и не могли выполнять роль самостоятельных командиров в истинном смысле этого слова, так как были настроены на достаточно узкую и строго определённую функцию, не допускающую вольных интерпретаций или каких-нибудь отклонений от поставленной задачи.