– А когда стала уверена?
– Хм… когда Паулинья прорычала: «Я убью эту потаскуху»! В тот момент мне захотелось взять и убежать.
Паулинья принялась ломать пальцы и кусать губы, не замечая ничего вокруг себя.
– Надо было не доверять этой шлюхе, когда она приперлась без парня.
Дженифер остолбенела. Ей не удалось скрыть любопытство, и она несмело взглянула в глаза Паулиньи.
– Да ты ревнуешь!
– Черт побери, и еще как!
В голосе Паулиньи сквозь напускное мужество звучали жалобные нотки. Дженифер замолкла, все еще не способная прийти в себя. Паулинья встала и направилась к прохожему.
– Дядя, дай закурить.
Прохожий поглядел на девчонку в короткой юбке, протянул сигарету.
– А тебе не рано еще?
– Не рано.
– А что ты еще умеешь делать?
Паулинья отвернулась, подошла к Дженифер, опять присела рядом. Прохожий некоторое время наблюдал за ней, потом продолжил путь, бросив на ходу:
– А ты ничего девочка.
Дженифер мучительно захотелось уйти отсюда прочь. Паулинья скрестила ноги, выставив их на всеобщее обозрение. Скрестила с бешенством, свободно, будто открыть с бесстыдством свое тело для всех значило отомстить за что-то.
– Паулинья, что с тобой? Почему ты такая?
Та задрожала еще сильнее, уронила голову, скрестив руки на груди.
– Я люблю этого парня.
– Серьезно? Тебе он нравится?
Паулинья обернулась к подруге. Влажные глаза смотрели со снисходительной иронией.
– Нравится? Мы трахаемся, Дженифер. Я сплю с ним, Дженифер, понятно?
Это было уже слишком. Совершенно не владея собой, Дженифер повернула к Паулинье свое окаменевшее лицо. И тут же ее глаза переполнились слезами. Дженифер затряслась в рыданиях.
– Что произошло?
– Не знаю… полная неразбериха… в моей голове это не укладывалось.
– Что именно?
– Все. Я почувствовала себя дурочкой, ничего не знающей о жизни.
Паулинья, поняв, что переживает Дженифер, обняла ее, уткнулась лицом в волосы.
– Какая все это гадость, родная моя, какая гадость, извини…
Она прижала Дженифер к себе еще сильнее, принялась ласкать ее лицо, вытирая рукой текущие по нему слезы.
– Ты – единственное, что у меня есть, Дженифер.
Дженифер не знала, что делать. После слез ей полегчало. Паулинья спросила, но теперь уже нежно:
– Ты надевала мои трусики?
– Ох, Паулинья… нехорошо… я забыла тебе сказать…
– Ну вот, Дженифер, я все знаю. Оставь себе на память.
Они улыбнулись и крепко обнялись.
– Что ты ощутила?
– Мне безумно захотелось взять Паулинью с собой на необитаемый остров.
– Зачем?
– Чтобы она была со мной и ни с кем больше.
Обе подруги поняли, что хотят одного и того же, поглядели друг на друга, встали и пошли обратно к дому Дженифер.
– Паулинья, оставайся у меня на ночь.
– Ладно, я скажу своей маме.
ГЛАВА 11
Дженифер встречает Стефанию в магазине
– Я доедала свой гамбургер и вдруг почувствовала на шее чье-то дыхание. Обернулась и знаешь, кого увидела?
– Кого?
– Стефанию!
– Ну и что?
– Со светлыми волосами!
– Как так?
– Стефания покрасилась! Она выглядела как… знаешь кто?
– Как шлюха.
– Именно так.
– Только из-за волос?
– Нет, одежда тоже… Супердорогие джинсы, вот такая блузочка, живот весь открыт, на пупке пирсинг, шикарные часы…
Стефания провела Дженифер к одному из столиков. Девушки сели. Дженифер глаз не могла оторвать от волос сестры.
– Стефания, ты покрасилась?
– Что, плохо?
– Наоборот, классно, но я никогда не думала…
– Так тебе нравится или нет?
– Нет, классно… ты выглядишь совсем…
– Взрослой?
– Не то.
– А, совсем женщиной, поняла.
В очередной раз Дженифер ощутила, как ее сковывает возраст: девочка, которой страшно вырасти. Она предложила Стефании гамбургер.
– Нет, я на диете.
Стефания совершенно не казалась полной, разве что попка чуть-чуть округлилась, ноги стали более крепкими, твердые груди выпирали из-под блузки. Это была женщина. Как и Паулинья, женщина, которая курила, имела любовника. Вообще-то Дженифер было о чем поболтать со Стефанией, но все темы для разговора оказывались довольно скользкими. И к тому же Дженифер видела, что каждая беседа приносит ей ошеломляющие – и неприятные – открытия. Поэтому она решила поговорить о Маркосе: эта тема выглядела самой безобидной, хотя Дженифер и не могла сообщить сестре ничего утешительного.
– Стефания, а что Маркос?
– Маркос слюнтяй.
– Я знаю.
– Откуда, Дженифер?
– Я позвонила ему, как ты просила, но не решилась тебе рассказать, что он ответил.
– Слюнтяй, и все. Что он ответил?
– Что не станет тебе звонить. Даже когда я рассказала ему про тот случай.
Стефания нервно поедала картошку, которая прилагалась к гамбургеру. Глаза ее были опущены.
– Не хочу больше ничего слышать об этой сволочи.
И только тогда она подняла голову и посмотрела на Дженифер, доедавшую гамбургер и наблюдавшую за ней. Так как Дженифер, с набитым ртом, никак не откликнулась на эти слова, то Стефания продолжала:
– Сейчас у меня взрослый мужчина. Вот это классно! Ну, то есть я хочу сказать… для меня, в самый раз…
«Как Паулинья», – подумала Дженифер. Надо было жевать и дальше, чтобы иметь возможность не отвечать. Ее пожирало любопытство, но она не знала, стоит ли дальше углубляться в эту историю.
– Что она тебе рассказала?
– Я чуть не подавилась. Ты не поверишь. Она рассказала, что отец Паулиньи позвонил ей на следующий день. Отец Паулиньи! Он позвонил, чтобы попросить прощения, сказать, что Рей его достал, представляешь? Он сказал, что не потерпит, чтобы в его доме происходило такое, что если бы Рей не был его старым другом, который просто выпил лишнего, то он бы сообщил обо всем этом в полицию.
Стефания слушала отца Паулиньи, не прерывая его. Тот говорил твердым, уверенным голосом. И в то же время он проявлял к ней столько заботы и внимания! А Стефании были нужны именно забота и внимание.
– Стефания, я хочу предложить тебе вот что. Наверное, это будет правильно. Ты многое перенесла, и я не хочу, чтобы в твоей душе поселилась злоба. Ты замечательная, умная, красивая девушка, и ты должна быть всегда радостной. Я хочу встретиться с тобой и подарить тебе кое-что, чтобы эта история больше тебя не мучила.
На другой день, после уроков, Стефания стояла и ждала на углу, в пяти кварталах от школы. Она поняла, что мужчина на машине, который, конечно, мог сойти за ее отца – но она-то знала, что это не так, – не должен забирать ее на глазах у подруг. На Стефании была синяя школьная юбка, как обычно, короче, чем у всех остальных. Как обычно, Стефания не надела лифчика, и соски ее вызывающе топорщились под блузкой. Меньше чем через две минуты возле нее притормозил синий БМВ. Садясь в кожаный салон, наполненный музыкой из стереодинамиков, Стефания сразу же вспомнила про комнату Рея. Но приветливой улыбки отца Паулиньи было достаточно, чтобы рассеять эти воспоминания.
– Как хорошо, что мы с тобой встретились, Стефания. Все в порядке?
Стефания улыбнулась и кивнула головой. Отец Паулиньи предложил съесть по мороженому. Они отправились в торговый центр и уютно устроились в мягких креслах дорогой мороженицы. Стефания уловила несколько восхищенных взглядов, брошенных на синий БМВ. Внутри нее шевельнулась гордость: ее наверняка принимали за дочку богатого человека. Они сделали заказ, и через несколько минут Стефания была очарована мороженым, похожим на настоящее произведение искусства.
– Стефания, я хочу сказать тебе кое-что, думаю, ты правильно меня поймешь… Ты красивая, очаровательная, элегантная девушка. Я это говорю вовсе не из лести. Я помню ту вечеринку, как ты была одета. Об остальных девушках я не помню ничего, я вообще не разглядывал девушек. Но ты меня просто поразила, понимаешь?