— Хотел бы иметь занятия под просвещенным начальством вашего превосходительства!
Красивое и просвещенное лицо его превосходительства сделалось совсем серьезным.
— У меня нет никакой вакансии, — медленно проговорил он, отчеканивая каждое слово, как бы для большей убедительности, что вакансий нет.
Но господин Бугаев, казалось, не убедился и, нисколько не смутившись, продолжал:
— Я, ваше превосходительство, прошусь не сюда, не в Петербург… Я готов служить и в провинции… И там, смею думать, нужны люди… Лишившись места, я нахожусь, можно сказать, в самом критическом положении…
— Вы где служили?
— Исправником, ваше превосходительство.
— Отчего же вы оставили это место?
— Из-за патриотического образа мыслей, ваше превосходительство! — не без пафоса воскликнул Бугаев и горько усмехнулся. — Я старался исполнять свою высокую, смею думать, миссию вполне согласно с духом закона. Я хотел быть действительно авторитетным и властным лицом среди вверенных моему охранению крестьян, но это, разумеется, не понравилось многим неблагонамеренным людям. К сожалению, влияние этих людей не осталось без воздействия и на господина начальника губернии. Меня обвинили в превышении власти и предложили подать в отставку! Все это подробно изложено в докладной записке, ваше превосходительство!
И с этими словами Бугаев протянул записку, продолжая смотреть в упор на его превосходительство.
Этот почтительно-наглый взгляд несколько смущал Павлищева.
«Того и гляди, эта каналья позволит себе какую-нибудь фамильярность, скажет что-нибудь о прежних их отношениях… От этого нахала можно всего ожидать!» промелькнуло в голове у Павлищева.
И чтоб отделаться от этого назойливого просителя, он проговорил, принимая записку:
— Хорошо-с. Я буду иметь вас в виду. Потрудитесь записать господина Бугаева в список кандидатов! — прибавил Павлищев, слегка поворачивая голову к стоявшему сзади дежурному чиновнику и отступая от просителя.
— Кандидатом? — протянул Бугаев иронически. — О, ваше превосходительство, я в двух министерствах записан кандидатом и числюсь в таком звании третий год… Осмелюсь доложить, мое положение не позволяет мне утешаться кандидатурой, ваше превосходительство. Не имея никакой протекции, я решился именно обратиться к вашему превосходительству, полагая, что вы не изволили забыть бывшего сослуживца и знаете меня, как добросовестного работника…
— Но я ровно ничего не могу сделать, — нетерпеливо перебил Павлищев.
— Вы, ваше превосходительство?.. Одно ваше слово…
И, понижая голос почти до шепота, Бугаев прибавил:
— Марья Евграфовна просит… Она знает мое отчаянное положение с женой и детьми… Если угодно, она явится сама просить за меня, ваше превосходительство!
При этом имени Павлищев слегка смутился. Но смущение его продолжалось мгновение. Он овладел собою и резко проговорил:
— Кто бы ни просил за вас, все равно. Я не имею права обходить других кандидатов. У меня строго соблюдается очередь! — подчеркнул он нарочно громко, чтобы слышали все, и отошел к следующему просителю.
Бугаев пожал плечами и, мрачный, вышел из приемной.
С остальными просителями дело пошло гораздо скорей и без всяких неприятных воспоминаний. Его превосходительство ясно, коротко и толково давал нужные объяснения, обещал, отказывал, просил повременить, давал слово прочесть записку, видимо щеголяя своим мастерством говорить с деловитой краткостью и схватывать самую суть дела.
Только хорошенькая блондинка, с пенсне на задорно приподнятом носике, никак не могла или, быть может, не хотела понять, что сестра, за которую она хлопотала, не имеет права на пенсию, и после объяснений Павлищева, самых, казалось бы, убедительных, снова повторила с видом непонимающего ребенка, даря Павлищева самой очаровательной улыбкой:
— Но уж вы устройте, ваше превосходительство. Если вы захотите, все возможно…
— Закон, сударыня… Я решительно не могу… Супруг вашей сестры прослужил всего 12 лет…
— Но войдите в ее положение… Сестра осталась без всяких средств… дети… Муж ее умер внезапно… удар… Он отлично шел по службе… Ах, если б вы были так добры и захотели сделать истинно христианское дело…
— При всем желании, я все-таки ничего не мог бы сделать, поверьте, — возразил Павлищев, не без тайного удовольствия любуясь пикантным личиком молодой женщины. — Я имел честь уже несколько раз докладывать вам, что закон…
«Однако, премиленькая бабенка!» подумал его превосходительство, и серьезный взгляд его скользнул по ее открытой шее и роскошному бюсту.