— Да, часто, — промолвила Ксения, невольно почему-то краснея. — Отчего вы об этом спрашиваете?
— Так… к слову пришлось.
— А вам Павлищев правится?
— Умный человек, — ответил сдержанно Марк.
— Только умный?..
— Это — главное, надеюсь…
— Ну, не совсем… Ум еще не все… Он и добрый, и честный человек. — не без горячности прибавила Ксения. — Не правда ли?
— Зачем же вы спрашиваете меня, если имеете свое мнение? — спросил, смеясь, Марк.
— Вы разве не согласны со мной?
— Не в том дело… Положим даже, согласен, но не все ли вам-то равно, что другие думают…
— Я не такая самонадеянная, как вы, и не считаю себя непогрешимой.
— А я никогда не ставлю баллов людям за поведение… Каждый хорош или дурен по-своему…
— А по вашему мнению каков он? — допытывалась Ксения.
— Будет отличным мужем! — проговорил Марк:
— Почему именно мужем? — изумилась Ксения и снова покраснела…
— Да разве он еще не сделал вам предложения?
— Разве он должен был его сделать именно мне?
— А то как же… Наверное сделает… Точно это секрет, что вы нравитесь Степану Ильичу…
— Допустим, что и так. Предположим даже, что он уже сделал предложение… Вы как думаете: приняла я его?
— Отчего же нет? Степан Ильич умен, блестящ, красив, в него можно влюбиться… Впереди слава и власть…
— И вы, например, одобрили бы такой брак? — шутливо допрашивала Ксения.
— Вполне! — отвечал Марк.
Этот ответ не был особенно приятным для Ксении. Ей бы хотелось, чтобы Марк, если не прямо, то каким-нибудь намеком высказался против. Ужели он в самом деле думает, что она влюблена в Павлищева, что она может в него влюбиться?…
И она кинула:
— Если б даже ни с той, ни с другой стороны не было настоящей любви?
— Любовь — понятие относительное, Ксения Васильевна.
— У вас, кажется, все относительное.
— Да так оно и есть в жизни… Да и вообще я профан по этой части! — добавил Марк.
— То-есть, никогда не любили?
— Нет еще.
— И не бывали влюблены?
Марк подумал, как бы желая дать точный и добросовестный ответ, и проговорил:
— Кажется, нет…
— Странный вы, однако, молодой человек… Право, очень странный и любопытный, — протянула Ксения и пристально долгим взглядом посмотрела на Марка, словно бы желая прочесть на этом молодом, дьявольски красивом и бесстрастном лице: правду ли он говорит, или рисуется своей неуязвимостью. Но лицо Марка, казалось, не лгало. Да и к чему Марку было лгать перед ней… Ведь она ему, видимо, ни капельки не нравится.
И со свойственным женщинам инстинктом кокетливости, она с самой чарующей улыбкой спросила:
— И никогда не пробовали влюбляться?
— Зачем?
Ксения рассмеялась.
— Вот вопрос! Разве спрашивают — зачем? Просто влюбляются, и дело с концом…
— А после?
— Женятся…
— И плодят нищих?.. И устраивают вместо жизни каторгу… Насмотрелся я, Ксения Васильевна, на эти «домашние очаги», знаю я изнанку этих «идиллий».
— Однако, вы мрачно смотрите на жизнь…
— Не особенно весело…
— И что ж… Никогда не женитесь.
— Не знаю… Если, как вы говорите, воспылаю к кому-нибудь страстью и буду иметь возможность содержать прилично семью, — тогда женюсь…
— Мы вас женим, непременно женим, родной мой Марк Евграфович, — весело проговорил Трифонов, входя в гостиную. — Очень рад вас видеть, очень рад! — продолжал Василии Захарович, крепко пожимая руку Марка. — И найдем вам прекрасную невесту… Нечего-то вам схимником жить… Ну, как поживаете? И не стыдно совсем забыть приятеля?.. Ведь знаете, как я вас уважаю и люблю… Ну, а теперь поздравляйте и меня, и Сюшу… Она вам, видно, не сообщила новости…
— Нет…
— Выходит замуж за вашего начальника, — за милого Степана Ильича…
Марк поздравил Трифонова, поздравил Ксению и, просидев с час, стал прощаться.
— Надеюсь, мы теперь не будем встречаться врагами? — сказала ему на прощанье Ксения:- и вы будете навещать не одного папу, а и меня тоже? С вами любопытно болтать.
И, пожимая Марку руку, подарила его ласковым взглядом своих слегка прищуренных глаз.
XVII
Марк стал бывать у Трифоновых чаще. Заходил он раза два в неделю по вечерам, когда Павлищева там не было, и он не мог быть лишним. Павлищев теперь почти каждый день обедал у Трифоновых и, просидев час — другой у Ксении, обыкновенно уезжал, ссылаясь на работу, и Ксения его не удерживала, чем он был очень доволен. Признаться, ему было скучновато вести с Ксенией одни «умные разговоры», которые она начинала, тем более, что они даже не разнообразились флиртом. В качестве жениха он рассчитывал на него, находя, что после хорошего обеда такой десерт весьма недурен и скорее, чем всякие умные беседы, сблизит его с этою странною девушкой.