Из интересного — свидетель видел, что возилось у машины минимум трое человек. И машина была действительно АА, притом в модификации фургон-бокс.
Эх, вот пока не столкнешься, так и будешь жить в неведении о том, какое огромное количество в Москве и Подмосковье автотранспортных предприятий, автоколонн, ведомственных гаражей, а в них — фургонов. Я полагал, что всего несколько штук — ну мясо развозят, почту, мебель, всякую продукцию. А оказалось, что их несколько сотен.
Путевые листы. Выявление маршрутов, приближенных к месту преступления. Или даже не очень приближенных. Машина — это же не трамвай, не по рельсам ездит, а куда угодно. И зарулить в сторону от маршрута для водителя в порядке вещей.
Ну кто бы мог подумать, что основная масса этих самых фургонов начинает колесить ближе к вечеру и даже ночью, развозя мешки с почтой, товары по магазинам, которые откроются с утра. Так что в итоге все равно оставалось больше сотни. А еще всякий спецтранспорт, вроде «Мосгаза». И войсковые части нельзя сбрасывать со счетов, там автотранспорт вообще на учете в милиции не состоит.
В общем, эпопея оказалась страшно трудозатратной и до ужаса занудной. Занимался я этим дня три. Сам ездил по автобазам с документами прикрытия и лепил цветистую легенду о расследовании ДТП. Так же напористо работал и уголовный розыск.
Водители, которых я опрашивал, отвечали испуганно, но уверенно — ничего не знаем, нигде, кроме маршрута, не были. У многих бегали глазки — но не так, как у злодеев, а мелочно. Или бензин сливали, или подкручивали спидометр, или левые рейсы какие делали, или просто баклуши били. Ведь человек чем отличается от животного — тем, что мелких грешков у него, как у ежика иголок, и при этом он, как существо разумное, прекрасно осознает понятие греха и всячески скрывает свои непотребства.
Наконец моему начальнику надоело выслушивать от меня, что я еду на очередную автобазу.
— Мне одному кажется, что ты ерундой занимаешься, Иван Пантелеевич? — насмешливо посмотрел он на меня своими бульдожьими глазками. — А дело стоит, как троллейбус без проводов.
— Выполняю ваши поручения, — огрызнулся я. Мне самому осточертело эта так и не желающая останавливаться карусель.
— Поручения, поручения. Вот что. Оставляй этот твой самосвал…
— Фургон, — поправил я.
— Этот твой фургон на уголовный розыск. Я им еще пинком ускорения придам, чтобы шевелились шустрее. А сам двигай в Вийск. Там как раз работа над «Астрой» к финишу подходит. Проконтролируешь. Заодно узнаешь, как наш беспамятный потерпевший поживает. Его академик Циглер вроде уже к делу приспособил.
— Будет исполнено.
— И учти, что враг об «Астре» в курсе.
Я только вздохнул.
Двойную игру в рамках разработки «Супостаты» мы вели уже год. Нам удалось вовремя распознать вражеский вербовочный подход к одному из технических сотрудников Проекта и перехватить инициативу. Теперь вот с американцами играем, и пока выигрываем. Тот самый сотрудник исправно получает задания от кураторов из ЦРУ, шлет им с нашей подачи тщательно подобранную дезинформацию. Вся так любимая мной шпионская атрибутика присутствует, аж на сердце тепло становится — тайники, метки, система экстренной связи и предупреждений. Даже деньги от американцев получаем, и неплохие, надо сказать, которые до копеечки приходуем в бухгалтерии.
В ходе игры мы зафиксировали пару сотрудников из американского посольства, кто в эти тайники лазил. Так что действо развивается ко всеобщему удовольствию. Американцы считают, что получили источник информации в Проекте. Мы с радостью водим их за нос. Шпионские игры — они по накалу страстей и азарту куда забористее карточных будут.
Вот в результате этой игры мы узнали, что американцы в курсе технической разработки установки «Астра-1». И это сильно портило нам настроение. Потому что означало — в Проекте, или близко к нему, у них есть еще источники. Значит, мы сильно недоработали.
«Астра-1» была не ключевым этапом, но достаточной важной частью Проекта. Работы по ней шли ударными темпами. Время, как всегда, поджимало. Сейчас заканчивались подготовительные мероприятия к пуску. Ну куда же такое событие, да без присмотра нашего ведомства. Хотя, по большому счету, вряд ли мое присутствие там что-то даст. Так, только обозначу себя. Да еще переговорю с учеными, прозондирую ситуацию с помощью агентуры. И с удовольствием напечатаю рапорт, что все в порядке, враг дремлет.