— А мы-то думали…
Отец улыбаясь смотрел на сына.
— Правильно думали, — сказал он. — И этот вагон с зерном тоже предназначен для великой стройки. Ведь великая стройка всюду: и в Сталинграде и у нас в Серебрянке. На одной линии мы, на одном маршруте.
Солнце поднялось над лесом, над полем, над всей землёй, омытой ночной грозой… И вдруг Алёша почувствовал себя необыкновенно счастливым и об этом счастье ему захотелось рассказать Тимоше, Грише, всем ребятам. Ведь всё, что он делает хорошего, полезного в Серебрянке, — помогает ли отцу при обходе участка, матери в колхозе выращивать телят или вот ночью спасает от дождя зерно — это всё равно, если бы он строил станцию на Волге! Как это хорошо и здорово получается!
Алёша не выдержал, рванулся вперёд и побежал в деревню поднимать своих товарищей. Он бежал, не чувствуя под собой земли, бежал, словно летел. И никогда утро в Серебрянке не было для него таким солнечным, светлым и радостным и никогда еще жизнь не казалась ему такой интересной и увлекательной.
Садоводы
Дорога пересекает деревню Ольховку и идёт мимо молодого колхозного сада. На краю сада, у дороги, высится навес, а под навесом на низенькой скамейке сидит ольховский садовод. Ему всего-навсего семнадцатый год; только прошлой весной он окончил школу садоводов и в деревне все зовут его Егорушкой. Но самому Егорушке хочется походить на старого, опытного садовода. Он ходит в непомерно высоких сапогах, в длинном брезентовом плаще и сейчас, провожая своего помощника, четырнадцатилетнего Павлика, в город за земляничной рассадой, говорит с ним наставительно и строго:
— Ты, Павлик, смотри, как приедешь, сразу иди на опытную станцию. А получишь рассаду, тут же обратно. Завтра с утра и сажать будем.
Стоит ранняя весна, но всё вокруг, как часто бывает, — словно осенью. Голые деревья, бурая трава. А небо серое и с утра сыплет мелким дождём. Павлик стоит, прислонившись спиной к столбу навеса, слушает своего начальника Егорушку и смотрит, не идёт ли какая-нибудь попутная машина. Ему очень не хочется ехать. Ну для чего ему земляничная рассада, когда он твёрдо решил поступить в ремесленное училище и стать токарем? Пусть Егорушка возится в своём саду, а он будет делать машины. И ещё не хочется ехать потому, что все ольховские колхозные машины на сплаве и надо добираться на попутке. Хорошо, если будет место в кабинке, а то сиди в кузове под дождём.
Егорушка догадывается, о чём думает Павлик. Нет, не понимает Павка, что значит колхозный сад. Гайки и болтики на уме. А что значит сад, — так это понимать надо. Вот зимой ему приснилось, — зайцы грызут молодые яблони. Проснулся, обрадовался, что зайцы только привиделись, но тут же подумал: «А вдруг сон в руку?» И в лютый мороз побежал в сад. Вот что значит сад! Павке рассказать — смеяться будет. Ему всё равно, яблоня или осина, были бы яблоки. И не будь в саду перепашки, сам бы поехал за рассадой. Ну да ничего не случится. С опытной станции звонили: рассада уже упакована в ящик. Долго ли взять да привезти?
Наконец на краю деревни появляется чья-то полуторка. Егорушка выходит на дорогу, останавливает автомашину и просит шофёра подвезти Павлика до города. Шофёр, уже не молодой, глаза красные — видно, совсем ночь не спал, а ватная стёганка покрыта белой пылью — не иначе, как возит суперфосфат. Он оглядывает Павлика, его короткую тужурку, аккуратно сшитые сапожки и, видимо, удовлетворившись произведённым осмотром, открывает дверцу. Павлик спешит залезть в кабинку. В лицо ему дышит тепло мотора и запах бензина, он удобно усаживается на мягком сидении и машет рукой Егорушке.
— Смотри, Павка, не задерживайся! — кричит на прощанье Егорушка.
Машина заглушает его голос и трогается в путь. Павлик даже не успевает ответить. Но еще долго в небольшом круглом зеркальце шофёра он видит улицу деревни, изгородь сада и шагающего вдоль изгороди Егорушку. И только на повороте всё это неожиданно исчезает, как в кино, и в зеркальце всплывает густой хвойный лес.
— Так ты по каким делам едешь? — спрашивает шофёр.
— По колхозным, — солидно отвечает Павлик.
— Скажи, пожалуйста! А я думаю, куда же это парень путь держит? В больницу к доктору? Да нет, здоров, как будто! К тётке в гости, а где же подарочек? Значит, по колхозным делам? И доверяют?
— А как же! Я помощник садовода!
Павлик лезет в карман. В кармане у него доверенность на получение рассады.
Но шофёру не нужна бумажка, он верит Павлику на слово и смеётся: «Молодец, Павка! Хорошую специальность избрал. Сейчас помощник садовода, а там, глядишь, учёным станешь». Павлик слушает шофёра и краснеет. Как нехорошо получилось! Ведь он, Павка, совсем не думает стать садоводом. И тихо произносит: