Она больше ничего не думала по этому поводу. Молчала, потупив очи. Считала себя не вправе вступать в их дело. Чуть ли не преступницей считала самое себя.
Не дожидаясь ответа, он ринулся на улицу как был, в одном спортивном костюме. Надо запастись дровами, а потом уже вести переговоры с Лилией Ивановной, вернее, не переговоры, а бой. Пусть не думает, что их дело — не ее дело. Или сейчас она забудет о своих переживаниях, или ее заедят угрызения совести, и она никогда не выберется из своих тетрадей.
Женя заплясал на гнучих досках крыльца, приглядываясь к утреннему сумраку.
Из мглы чуть пробивались огни управления, зато скрип оттуда несся такой, будто весь Витимск собирался сегодня на их производственно-техническое собрание. Дом № 7 не торопился, хотя поисковиков собрание касалось больше всего.
«Обойдемся без торжественной части», — решил Женя, подбегая к соседнему крыльцу.
У Слона валялось всего три полена.
«Подсчитывает, когда сможет машину купить, толстоухий!» — ругнул про себя соседа Женя и поскакал к противоположному крыльцу Бориса Петровича.
Под стеной у Бориса Петровича желтела аккуратная поленница. Женя присел рядом, согнул правую руку, а левой стал нагружать ее тяжелыми сосновыми поленьями.
И тут скрипнула дверь, и на крыльцо выскочил хозяин. Он дожевывал на ходу бутерброд и застегивал пуговицы пальто. Ну как же аккуратист Борис Петрович мог опоздать на собрание!
— Это что за воровство? — крикнул хозяин опереточным голосом.
— Не успел вчера наколоть, — объяснил ему Женя, продолжая нагружаться. — А сегодня Андрей затемпературил.
— Все понятно, — вздохнул Борис Петрович. — Теперь и собрание пропустишь, а там еще и еще...
— Не беспокойся — наверстаю, — буркнул Женя.
— А ведь мог и дров наколоть, и натопить дом, и сейчас на работу в месте бы побежали, — стал корить Борис Петрович.
— А мне хотелось кое-что прояснить относительно мысли Гария Иосифовича, — выдохнул Женя густое облако и стал быстро рассказывать, как Гарька убедил его вчера пойти к матери Игоря и Фене и что из этого вышло.
— У меня, веришь, в мозгах до сих пор шторм, — закончил Женя. — Нет определенности, понимаешь.
Борису Петровичу пришлось снять очки из-за измороси, нагнанной Женей. Без очков сосед выглядел мудрее и значительней.
— И математики ошибаются! — Борис Петрович дохнул на очки, и стекла будто бы стали толще. — Но Лилия Ивановна, я думаю, была права, когда вчера заявила, что вы с этим Гарри — два сапога пара.
Он водрузил очки на нос, сходный с сосулькой, и зашагал в сторону управления.
Поленья посыпались с мерзлым стуком на снег. С пустыми закоченевшими руками Женя двинулся к своей двери.
«Не торопись, Борис Петрович, — клубилась морозным туманом мысль, — не все в жизни идет по формулам... И я вдруг тоже могу оказаться в большинстве! Лилия Ивановна, между прочим, не слепа, с сердцем и головой! И она по-хорошему говорила вчера о нашем сходстве, а ты через стену недопонял.
Тебе так думать хочется — вот и все. И насчет этого Гария Иосифовича вы тоже заблуждаетесь! Он горит делом Игоря. А вы только чадите! Что-то все же есть в нашей с ним версии, несмотря на вчерашнюю неудачу. У меня предчувствие появляется тоже!.. Предчувствие полной определенности!»
Женя нащупал в полутьме сеней заготовки для шифоньера, которые он аккуратно сложил до свободного часа, и сгреб все в охапку онемелыми руками. Кое-как Женя раскрыл дверь и свалил беремя брусков и досок у печи.
— Ты что же так, раздетый? — ахнула Лилия Ивановна. — Хочешь слечь вместе с Андрейкой?
— У меня закалки на десять Андреек, — отозвался Женя. — И на тебя в том числе...
— На меня не закалка нужна, — проговорила Лилия Ивановна с укоризной, — а чтобы ты с понятием отнесся ко мне, без всякой злости, с сочувствием...
— Да господи боже мой! — воскликнул Женя. — Иди, проводи контрольную, уж посижу, обойдутся и без меня...
— Я к двум часам вернусь! — Лилия Ивановна положила сына в кроватку и заметалась по квартире, собирая в портфель учебники, тетрадки, дневники.
А Женя еще и расправил перед нею пальто, чтобы помочь быстрее одеться. Лилия Ивановна от неожиданности споткнулась перед ним. Но Женя быстренько укутал ее и подтолкнул к двери. Тут уж Лилия Ивановна что-то заподозрила. Она вертнулась на пороге, и взгляд ее опустился на заготовки для шифоньера.
— Ты же хотел мастерить шкаф? — наморщила она нос.
— Обойдемся пока без него, — сказал Женя, распахнул дверцу печки и не ощутил ожога на пальцах. — Чего нам складывать-то?