— Еще бы...
Женя сдвинул кулаки и направился к крыльцу, стараясь шагать в ногу с Гарькой.
Народ напирал обратно.
Иркутск
1965—1972 гг.
Рассказы
МЫ — ЗОЛОТОИСКАТЕЛИ
Только я выкинул на аэродроме гигиенический пакет, как меня окружили незнакомые парни.
— Это, ребята, техник-геолог к нам на разведку, — объяснил всем летевший со мной из Бодайбинской главной конторы буровик. — У-у-у, светлая башка, не смотри что молодняк. Докажет тут нашим про золото. Специальный курс заканчивал!
Меня еще мутило, поэтому я не возражал. Парни подхватили нас и поволокли куда-то. Мы очутились в столовой.
Гул, кряк, дым. На столах больше поблескивало бутылок, чем белело тарелок, под ногами снуют разноцветные собаки с ушками торчком и хвостами-вензелями.
Меня усадили за стол. «Буль-буль» — налили спирту чуть не полный стакан. Долили шампанским. Мой веселый попутчик провозгласил тост. Он говорил, что якобы его друг Толя разгонит бюрократов, наладит дело с нарядами в пользу «работяг» и откроет новые месторождения, дабы расширился фронт работ в Дальней Тайге.
— Пора!
— Наконец-то привез ты, Коля, кого надо!
— Самое то!
— До дна!
Мне возразить не дали. Дружно потребовали, чтобы я выпил. Когда я опрокинул в себя адскую смесь и голова моя отуманилась, стал даже поддакивать парням. Видела бы меня в этом состоянии моя мама, она бы схватилась за сердце. А здесь все привело моих приятелей в восторг. Какой-то якут тут же подарил мне охотничью черную, как уголь, собаку Пирата. Лайка с удовольствием легла под стол возле моих ног.
Старик с пронзительными лешачьими глазками подсел ко мне, разогнав парней по углам.
— Цыганов я, — сказал он заманным голосом. — Вся тайга знает Елизара Панкратьевича Цыганова, и ты, юноша, лови момент...
И он рассказал мне, что нашел «кусок шкварца с золотым прожилком». И не в долине где-нибудь, а на гольце. Верная жила где-то там, на Горбыляхе. Да беда: Кирьяков нелегок на подъем, недоверчив и плохо понимает в рудном золоте.
— Проверить бы тот гольчик с тобой, юноша, — взмолился старик. — Чтоб лошадку дали, мешки спальные да аванец... Вдруг подфартит! Тогда на свете не зря жил бродяга Цыганов! И тебе, юноша, почет-уважение с первого шага в Дальней Тайге!
Я горячо поддержал старика. Пообещал вместе с ним сходить и проверить заявку. Только вот освоюсь.
...Через неделю старик принес мне в контору свой «шкварец». Волосовидная жилка золота просекала молочно-белый кусок. Я показал обломок начальнику партии Кирьякову. Тот хмыкнул, встопорщив вислые усы:
— Цыганову верить все равно что небо мерить!
— Не на небе же он нашел образец, — возразил я.
— Так он тебе и покажет, где нашел,— сказал начальник и шмыгнул приплюснутым носом. — Цель свою преследует старый копач.
— Можно ведь попробовать расколоть хитростью, — ответил я, перебрасывая камень из руки в руку. — Для чего нас учили в техникуме?
— Ну если учили — сходи, — сказал Кирьяков, смешасто поводя глазами в косых надрезах. — Не найдете золота — слуплю с тебя стоимость всей затеи. Прими к сведению, лошади здесь дороже золота. А вам лошадь нужна... Ну ничего — за год рассчитаешься. И впредь будешь умнее.
...Моему отряду придали лошадь по кличке Лиса. Она была наполовину пегая, наполовину гнедая. Лиса великолепно развязывала зубами всякие узлы. Делала это она с одной целью — удрать назад, на прииск, к кормушке с овсом. С какой лошадиной тоской глядела Лиса на поселок, когда мы переправились на ту сторону Жуи.
Стоя в лодке, начальник партии говорил мне напутственные слова:
— Смотри в оба... Цыганов может из тебя веревку свить и достать ею фарт себе. Вычетом не отделаешься тогда...
— Ладно, счастливо оставаться.
Я разозлился не на шутку. Этот самоучка все время опекал и поучал меня. Точно я пришел в тайгу из детского сада. Слава богу, я в тайге уже отработал пять месяцев. На практиках. Были под моим началом бывшие правонарушители. Вот то ребята — да! Оторви и брось! А этот старикашка... На серых штанах его синяя заплатка. Только называет себя важно «копач», «таежный бродяга». Смешно, и только!
Я оттолкнул лодку с начальником от берега. Вода подхватила и понесла ее. В какие-нибудь минуты лодку могло унести за километр от поселка. Но Кирьяков уперся шестом в галечное дно. Он повел лодку по шивере против течения. Ловкий черт! Меня бы унесло вместе с шестом. Я глядеть-то на шиверу не могу — голова кружится. Но в золоте разбираюсь, наверно, получше здешних грамотеев.