— Эй, что такое? — он наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд.
— Я не думаю, что отлично вписываюсь.
— Ты не такая, как они, — он коснулся моей щеки, чтобы я снова на него посмотрела. — Ты намного лучше.
То, что мы лгали, о том кто мы есть, не придавало мне чувства превосходства.
— Как ты делаешь это? — спросила я. — Лжешь все время.
Его лицо превратилось в маску, от которой у меня побежали мурашки. — Ты привыкнешь к этому, — он посмотрел на своих друзей, все еще дрейфуя в их мыслях. — Мы никогда не будем такими, как они, Кира. Кроме того, мы просто здесь теряем время. Мы призваны делать великие вещи.
— Что ты имеешь в виду под великими вещами? — я только надеялась, что это что-то нормальное, но нормальное, почему-то, всегда ускользало от меня.
Он поднял взгляд на деревья. — У меня день рождения через две недели, — сказал он с особой торжественностью, словно это было невероятное заявление. Парень определенно был демоном.
— Эм, с днем рождения?
— Мне будет восемнадцать, — добавил он. Я все равно не понимала. — Я пойду к директору, получу свой диплом. Я не собираюсь тратить время на среднюю школу.
Неужели он окончит школу, как только достигнет восемнадцати? Конечно. Я еще не слышала, чтобы Саймон хвастался. Это заставило меня задуматься, есть ли что-нибудь, что он не мог сделать.
— И что ты будешь делать? Найдешь работу?
— Буду подрабатывать. Если все получится, то подыщу нормальную работу.
Во мне закралось подозрение: — Какую?
— Что-то лучшее, чем шататься тут, делая вид, что я как все.
— Какую? — повторила я, выбираясь из его объятий и отходя. — Что-то большее мелких краж в местном магазине?
Он фыркнул и закатил глаза.
— Я делаю это с четырнадцати лет, Кира. Это ребячество. Я хочу сделать что-то более серьезное.
— Что, угнать автомобиль?
Он скрестил руки на груди. — Вижу, ты не ожидаешь от меня чего-то важного.
— Просто оставь меня в стороне от этого преступного гениального плана, который у тебя есть, — я повторила его позу.
Между нами образовалось двухфутовое пространство.
— После всего, что я сделал, чтобы помочь тебе, это то, что я получаю взамен? — спросил он. — Преступный гений? — его взгляд стал похож на ледяной кинжал, погружающийся в мою грудь. Отголоски слов Рафа звучали у меня в голове: «Я оставлю тебя в покое, Кира. Если это то, что ты хочешь», — Саймон был единственным, кто понимал странность моего мозга. И я оскорбила его. Также, как Рафа.
Я позволила своим рукам опуститься, и мой взгляд упал на траву, окружающую нас. Я переминалась с ноги на ногу.
— Мне очень жаль, — пробормотала я. — Я просто… на меня подействовало пиво, — звучало вяло, даже для меня.
— Я просто пытался помочь тебе приспособиться.
Звук бьющегося стекла напомнил мне, что Мартин все еще пил пиво.
— Хм, — сказала я. — Я надеюсь, мы лучше, чем та группа.
Лицо Саймона озарила улыбка.
— Ты, по крайней мере, лучше выглядишь.
— Да ну, ты тоже не так плох.
Его лицо стало серьезным, линия челюсти резко выделялась в лунном свете.
— Извини, — сказала я. — Ну знаешь, за то, что назвала тебя преступником.
Он изучал мое лицо. — Ты доверяешь мне?
Я не доверяла Саймону, но знала, что нуждалась в нем. Думая об этом, мое лицо горело.
Я прошептала: — Не уверена. Что я буду делать без тебя? — и повернула его лицо к себе. Он схватил меня за талию и притянул к себе. Его губы были на моих, и к тому моменту, когда он поставил меня на землю, я не была уверена, что могу стоять прямо.
Моя голова покоилась на его груди. Я не могла читать его мысли или чувствовать его эмоции, но стук его сердца говорил, что наш поцелуй повлиял и на него тоже.
— Итак, мне было интересно… — его слова раздались над моим ухом.
Я подняла голову. — Да?
— ...вакансия бойфренда все еще свободна?
— Думаю, уже занята.
Глава 19
Следующая неделя была размыта большим количеством мыслей.
Первые несколько дней я сжимала руку Саймона, борясь с головокружениями в коридорах, вызванных необходимостью постоянно связываться с десятками разумов. Саймон некоторое время носил перчатки, напоминающие вторую кожу, поэтому на нас не обращали внимания.
В кафетерии было хуже.
Так ходило множество слухов, люди говорили о нулевой, изменившейся, и о том, почему я встречаюсь с Саймоном, а не с Рафом. Наша драма была лучше кино.
Я улавливала шепот мыслей Рафа, переходящий от разума к разуму. Это было похоже на наше детство, игра в мысленно разговаривающих, где мы сидели и передавали сообщения по кругу. Мы посылали друг другу послания, которые искажались, и это заставляло нас смеяться. Только мысли Рафа были сейчас полны гнева и боли. И мне было не до смеха.