***
Я не совсем была уверена, как оказалась перед домом Рафа.
Прогулка от парка прошла как в тумане, словно мои мысли были лишь эхом. Как мысли Саймона перед тем, как он умер. Как когда я угасала. Я вздрогнула и поплотнее запахнула куртку.
Отец не мог мне помочь. Я не могла пойти домой. Я была сама по себе.
Саймон был все-таки прав. Лучшее, на что мы могли надеяться, жизнь в бегах. Пойти куда-нибудь и скрыться. Смешаться. Притвориться читающими. Надеяться, что федералы никогда не поймают меня.
Злость пробудила во мне жизнь. Возможно, я не могла пойти домой. Может, Кестрель имел много власти, и отец не мог остановить его. Но я была кем-то, кого Кестрель не ожидал.
Я была другой.
Время сделать то, что имеет значение. Пора остановить ужасы, которые проделывал Кестрель с изменившимися. Я дала обещание и собиралась его выполнить. Я не была уверена, что смогу найти Лани или забрать других из лагеря, не отправившись туда вновь. Но я собиралась попробовать.
Но перед этим, я поступлю правильно с Рафом. У меня может не быть другого шанса.
Ярко освещенные окна второго этажа сообщили мне, что Раф не спит. Не было никаких агентов-джекеров, которые бы наблюдали за Рафом. Может, они не думали, что он много значил для меня.
Они ошибались.
Я просканировала все разумы в доме Рафа. Миссис Сантос смотрела бразильскую мыльную оперу и плакала над какой-то ужасной сценой любви. Она, вероятно, не заметит, как я крадусь по лестнице, даже если я не буду контролировать ее мысли. Раф был на третьем этаже, в своей комнате, слушал безумную музыку, которую любил.
Я оглядела пространство, не найдя ничего и никого. На всякий случай, я натянула бейсболку ниже и спрятала подбородок в куртку, пока шла через пустую улицу. Дверь была закрыта, я вздохнула и приказала миссис Сантос спуститься вниз и открыть ее. Как только она вернулась к несчастным влюбленным, я открыла дверь и на цыпочках прокралась на третий этаж к комнате Рафа.
Из-за наушников он не слышал, как я вошла. Он напевал мысленно песню, что-то о любви и потере. Запах льна и свежего весеннего воздуха просочился в мой разум, и он отлично ему соответствовал. Все слова, которые я придумывала в поезде, исчезли.
Я сделала глубокий вдох и шагнула в его комнату.
Его рот открылся.
— Кира! — он вскочил с кровати и вытащил наушники. Они выключились, когда он стукнул по ним. — Что..? Как ты..? — он колебался, потом выпрямился. — Ты вернулась, — последняя часть, как обвинение. Воспоминание о том, как я и Саймон целовались с переплетенными руками, возникло в его разуме. Видеть Саймона живым, даже в мыслях Рафа, было тяжело.
Не было смысла откладывать неизбежное, поэтому я влезла в его мысли. «Я вернулась».
Глаза Рафа расширились. Он сделал полшага назад и врезался в кровать. «Я могу тебя сейчас прочесть…»— его мысли были полны вопросов, о которых он спрашивал себя с тех пор, как я исчезла. Почему я убежала с Саймоном? Почему я выбрала Саймона вместо него? Он попытался оттолкнуть эти мысли в сторону и отправить мне лишь одну. «Так что, Саймон устал от тебя и отправил домой?»— его мысли, словно маленькие ножи, кололи мое сердце.
«Саймон мертв», — я сморгнула слезы, собирающиеся в глазах. Плакать по Саймону перед Рафом было бы трагической ошибкой.
«Что?»— Раф сделал небольшой шаг вперед, но остановился. Я хотела, чтобы он покрыл это расстояние в пять футов между нами и обнял меня, но гнев и растерянность сдерживали его. «Что случилось? Ты в порядке?»
Была ли я в порядке? Нет, не была. Даже немного. Я оттолкнула мысли и боролась с тем, что ему сказать. Он нахмурился, словно пытался услышать мои мысли, но он, конечно, не мог. Никогда не сможет, пока я не захочу этого. Я вздрогнула и обняла себя. Я пыталась понять, что сказать, уставившись в пол.
— Кира, я больше не слышу тебя. Что случилось? Я не понимаю.
Я не смогла сдержать слез.
Вдруг Раф оказался рядом и обнял меня. Я вцепилась в его рубашку и сжала ее руками, прижимая к глазам. — Все в порядке. Все хорошо, — говорил он мягко, обнимая меня крепче. — Что бы ни случилось, мы с этим разберемся.
Мне столько всего нужно было ему рассказать, но я не знала с чего начать. Я была джекером. Нет. Мутантом-джекером. ФБР охотились за мной, я не могла пойти домой, и мир наполнится отклоненными, потому что дети как Лани были жертвами экспериментов, а джекеры как Саймон были мертвы. Я сделала вдох и постаралась контролировать рыдания. Тепло рук Рафа успокаивало меня. Я положила голову ему на грудь и прижалась ухом поверх сердца. Оно сильно и очень быстро билось.