Неожиданно раздался звонок в дверь. Наскоро обтёршись, Овидий обернул полотенце вокруг бёдер и, то и дело поскальзываясь, поспешил посмотреть, кого там принесло в самый неподходящий момент.
«Сейчас Мишка придёт, — ухмыльнулся Овидий, уже в уме посчитав бутылки в собственном баре, — и начнёт оправдываться передо мной, как перед единственным свидетелем его падения и попадания в сети порока. Не считая бармена, конечно, но он тут всего лишь работает, а не живёт, как я. Зачем тогда Мишка так поступил, если чувствовал, что это стыдно, что это именно то, чему впоследствии придётся искать оправдание? Да даже если бы не было свидетелей, как он это объяснил бы самому себе? Мне даже интересно, чес-с-с-слово!»
Задумавшись, он распахнул дверь, предварительно даже не взглянув в глазок, зато уже заранее выстроив на лице мину недовольства и осуждения. И увидел перед собой вовсе не Мишу.
— Можно к тебе? — шмыгая распухшим носом, спросила Марго, перебрасывая с одного плеча на другое переполненную спортивную сумку. — Мишка вернулся, начал опять своё нытьё, я детей с ним оставила и с этой... а сама собрала кое-какие вещи и сказала, что к маме поеду. Но, боюсь, не доеду, да и не хочу выносить сор из избы, рано ещё, вот подам завтра на развод и тогда... пускай сплетничает со всеми родственниками, — облизала слёзы Марго.
— Заходи, — подвинулся Овидий, пропуская гостью в квартиру.
— Я могу у тебя пожить пару дней? Хочешь, я даже заплачу, как за съём?
— Ты что, не надо! — вскинул руки он. — Живи сколько потребуется. У меня есть для тебя свободная комната, проходи, будь как дома.
— Спасибо тебе, — бросилась обниматься Марго, — я не хочу далеко от детей уезжать. Завтра няня придёт, я ей заранее позвоню, подговорю её, чтобы она детей не на прогулку вела, а сюда, к тебе, ладно?
— Угу, — кивнул он, судорожно ловя съехавшее с бёдер полотенце.
— Ой, ты только что из душа, прости, — отпрянула Марго, оглядев его фигуру и однозначно вынеся только ей одной известный вердикт.
— Да, прости, я как-то не ждал гостей.
— Мне так неловко!
— Перестань! Извини, мне нужно одеться. Будь добра, подожди минутку в гостиной, я скоро вернусь и покажу тебе комнату.
Что-то читалось в её оценивающем взгляде, но Овидий не стал глубоко «вчитываться», нужно было подготовить комнату для нежданной гостьи.
Глава 4
В развесёлых глазах Пети плясали откровенная издёвка и двуликость.
— В следующий раз применю силу и уведу тебя на обед. Понимаю, что высокому начальству, парящему в недоступных для простых смертных небесах, не пристало обедать с рабами, но всё же... ты должна была поесть, нам нужен сильный и здоровый руководитель, а не летающее привидение...
— Стоп! — подняла руку Августа. Изменившись в лице, она мгновенно из обычной женщины превратилась во властного, не терпящего возражений полководца — одно неосторожное слово, и наглец будет убит. В такие моменты в ней просыпалась какая-то странная, невероятная внутренняя сила и никто не решался перечить, более того, окружающие неосознанно склоняли головы и отступали на шаг назад. Что в очередной раз и сделал Пётр, страшно ненавидя себя за неспособность поставить нахалку на место. — Ты знаешь, я презираю в людях три вещи: глупость, лесть и трусость. И сейчас ты демонстрируешь все три в одном флаконе. Не будь трусливым льстецом, воображающим, что его глупость и корысть, завуалированные под заботу и язвительную вежливость, никто не видит. Не стоит прикрывать свои дурные качества благопристойными масками, они лишь обнажают суть. Это лишнее. Я ценю тебя, Петя, исключительно за профессиональные навыки, за твои менеджерские способности: продавать, продвигать и уговаривать, но не за человеческие качества. Говори, что произошло, не юли.
Пётр перекатил желваки на скулах и сдержанно оповестил:
— Звонили от Сергея.
— Какого Сергея? — похолодела Ава.
— Того самого, которого ты всеми правдами и неправдами избегаешь весь последний месяц и просишь секретариат врать, будто тебя нет на месте, а личный номер телефона ты не разрешаешь никому давать.