Тут в доме что-то грохнулось на пол.
— Бабушка? — кинулся на кухню Овидий.
Он застал её лежащей на полу посреди кухни, изо рта шла белая пена. Перевернув бабушку на бок и подложив под голову полотенце, он попытался привести её в чувство, но поняв, что это совершенно бесполезно, бросился за телефоном. В суматохе он даже не заметил, как синьор Пикари достал пистолет с глушителем.
— В этом нет нужды. Ей достаточно дать антидот, и старушка придёт в себя, — направив пистолет в сторону опешившего Овидия, тихо заявил гость. — Времени не особенно много, однако, принимая во внимание замедленный обмен веществ пожилого человека, яд будет циркулировать в организме около пяти часов, прежде чем начнутся необратимые изменения. Вы получите антидот ровно через три часа. Так вы поедете со мной?
— Здесь какая-то ошибка... — мотал головой Овидий, — не понимаю, зачем я нужен вам... Почему именно я?
— Я отвечу на ваш вопрос позднее. А сейчас не будем терять время.
Спустя неделю он сидел за столиком в кафе в самом центре города. Туристы то маршировали стройными рядами, то расползались небольшими пятнами по закоулкам, заглядывая в мелкие магазинчики или останавливались, чтобы перекусить в каком-нибудь ресторанчике, где можно было усесться за столиком на улице и поглазеть на неспешную жизнь городка, бесстыдно погрузившегося в знойную летнюю лень.
Послышалась русская речь. Овидий нехотя повернул голову, чтобы посмотреть на русских и в очередной раз охаять их манеру поведения.
«Порой русские ведут себя как невоспитанные свиньи, — недовольно отметил он, решив побыстрее завершить трапезу. — И кто ещё придумал эту дикую сказку, мол, русская культура лучше остальных... бла-бла-бла... Какая культура, к чёртовой матери! Они видели себя со стороны в такие моменты? Хотя другие не лучше...» — мрачно подумал Овидий, краем глаза изучая компанию из четырёх человек: две пары над чем-то так громко и истерично смеялись, что одна из девушек даже согнулась пополам, когда её кавалер отпустил очередную сальную шутку.
«Дура, — мысленно фыркнул Овидий, — типичная кукла из глубинки, которую мужик вывез мир посмотреть. Подстилка, как и все они...»
Мимо весёлой компании проезжал парень на велосипеде. Он как-то неудачно решил их объехать, и колесо налетело на бордюр тротуара. Попытка сохранить равновесие увенчалась полным провалом, а точнее — падением: с грохотом, с разбившимся чем-то в рюкзаке парня и непременными ругательствами.
Из кафе, где сидел Овидий, выглянул хозяин заведения. Поворчав, он махнул рукой и вскоре скрылся в тени здания, а неудачник-велогонщик кое-как, прихрамывая, побрёл к уличным столикам, таща за собой покорёженный велосипед.
Разбитое колено и локоть уже начали кровоточить, и парень попытался промокнуть их салфетками, стоявшими на столике, но только ещё больше размазал грязь по ранам.
— Возьмите, — протянул Овидий графин с водой, который заказывал себе на обед.
Парень поблагодарил и принялся сумбурно объяснять, как его колесо соскочило с бордюра. Овидий отвернулся, желая взять дополнительные салфетки со своего стола и передать их пострадавшему, но его опередили.
Та самая девушка, что неприлично хохотала на всю улицу, подбежала к парню и, безмолвно порывшись в своей необъятной сумке, вскоре выудила оттуда какой-то крем, влажные антибактериальные салфетки и лейкопластырь. Отдав всё это богатство молодому человеку, девушка улыбнулась ему и, развернувшись, побежала к своей компании.
А Овидий чуть не умер на месте.
Это была она! Та самая... шалавистая тварь, из-за которой всё и случилось. Та, что сломала ему жизнь; та, из-за которой он разочарован во всех женщинах.
Августа. Самое страшное имя на свете.
Вернувшись домой, он заперся в комнате и даже увещевания бабушки выйти на ужин, заботливо приготовленный ею и красиво сервированный на террасе, не сумели выманить его из убежища.
Столько эмоций набросилось на него, столько чувств!
«Надо было догнать её, надо было...» — сжимая кулаки, злился Овидий, где-то подсознательно отмечая, что даже события последней недели моментально отступили назад, в тень. По сравнению с Августой всё остальное казалось неважным и иллюзорным.