Глава 3
Тин закрыл глаза и лег на спину. Даже с закрытыми глазами он представлял картину происходящего. Его мозг не мог иначе.
Хлопок - сгусток магической энергии пронесётся в сантиметре от скулы Оннофа. Грохитал, стараясь использовать момент, прыжком сократит дистанцию и, одновременно с этим, выбросит хвост вперёд. Но Онноф уже двинется навстречу и попытается отсечь его хвост... Этот чёртов хвост.
Боль пронзит ногу Оннофа – укус. Идиот... Тин с раздражением перевернулся на бок. "Ну, хоть не паралич." - пронеслось в голове - "Для его организма яд Грохитала – лишь временное онемение. Обычный человек уже лежал бы без движения, готовым куском мяса для целой стаи..."
Грохитал отскочит, оценивая эффект. Стайный инстинкт: оглушить, укусить – ждать сородичей. Но сородичей нет... Значит, будет добивать. Хвост дрогнет – новый сгусток энергии рванёт в упор. На такой дистанции и с учётом состояния этой особи, оглушительная волна сбила бы с ног быка. Отчаяние зверя делает его магию более хаотичной, но в то же время крайне мощной...
Но меч возьмёт удар на себя. Лезвие Оннофа рассеет энергию — не всю, конечно, но достаточное её количество, чтобы избежать фатального исхода.
Отдача вонзится в суставы, как раскалённый гвоздь, но его тело справится — чистая работа тела, доведённая до автоматизма.
"Видится порода", — мысленно процедил Тин, представляя, как дед цокает языком. Старик непременно добавил бы: "Да в его-то годы я бы...", — и дальше по накатанной.
Один укус - и яд впрыснут. Повторный укус (по крайней мере от одной и той же особи) для них не характерен. Они не кусают дважды.
Поэтому Онноф отразит несколько ударов и вскоре сможет нанести ранение. После он отрубит хвост. А затем...
Тин услышал звуки завершения сражения, потер переносицу и поднялся, не глядя на поле боя.
4
Красные глаза Грохитала, с оранжевыми зрачками-точками, впились в меня. И я почувствовал азарт. Сердце забилось быстрей, кровь стала дико пульсировать по всему телу, а на лбу начал проступать липкий пот.
Зверь замер в готовности. Клыки обнажились до самых корней. Густая пена кипела у пасти. Тяжелый запах гнили и меди ударил в ноздри.
Оскал сам расползся по моему лицу - чистый вызов. Ладони по привычке сжались сильнее, всё крепче сжимая оружие. Вся его ярость, весь этот голодный оскал... Это моя задача. Каждым вздрагивающим мускулом он кричал: Сейчас!
Я схватил меч, от нетерпения руки слегка дёрнулись. Ноги пружинили, готовые рвануть в любую сторону.
Неплохая разминка. К тому же, за него можно получить прилично денег – в голове мелькнули смутные образы: блестящие когти, куски плотной шкуры... Да, какие-то его штуки дорого стоят. Это всегда хорошо.
Сознание вернулось резко, когда всё уже кончилось. В левом ухе — пронзительный свист, а следом глухой хлопок, будто изнутри черепа.
Уворот был резкий и быстрый - пятки врезались в грунт, перебросив вес. И пока сознание цеплялось за обрывки мыслей: «Хвост… Без него… Без магии он труп…», рука с мечом уже рванула вверх. Мышцы спины и плеча резко сократились — тело сработало раньше, чистым рефлексом.
Едва Онноф решил, что победа близка, острая боль впилась в правую ногу. Неожиданный укус.
Он отпрыгнул, отдаляясь, мельком глянув на рану. Грохитал. Ядовитый. Но врожденная устойчивость Оннофа к этому токсину смягчала удар – смертельной угрозы не было, лишь грядущая расплата за невнимательность.
Внезапно ритм сменился – они замкнулись в смертельной карусели, замершие на мгновение, лишь глазами выискивая брешь. Каждое движение противника, каждый микропросвет в обороне тут же превращались в атаку: клыки щелкали в сантиметре от горла, когти рвали воздух у виска. Онноф изворачивался, чувствуя, как ветер от ударов хлещет по лицу, и сам отвечал – клинок блеснул, оставив на плече твари неглубокий, но зияющий порез. Кровь Грохитала, густая и темная, брызнула на пыльную землю.
И был момент. Не просчет, не случай – выстраданный шанс. Когда тварь, взревев от боли от пореза, на миг открылась, перенеся вес. ХВОСТ! Мысль слилась с действием. Тело Оннофа, еще не закончив уворот, уже рванулось вперед. Меч вздымается коротким, сокрушительным взмахом – и чха-акк! – костлявый отросток, источник проклятой магии, отделяется от тела. Жалкий хлыст падает в пыль.
Волна дикого, первобытного облегчения накрыла Оннофа с головой. Словно пудовая гиря слетела с плеч. Вместе с ней пришла слепая, яростная уверенность. Его зрачки сузились до булавочных головок, адреналин запел в жилах гимн убийцы. Теперь – твой черед.