А вот какую животрепещущую картину из народного быта до Октябрьской революции описывает в своей повести «Происхождение мастера» А. Платонов: «Через четыре года в пятый село наполовину уходило в шахты и города, а наполовину в леса — бывал неурожай. Издавна известно, что на лесных полянах даже в сухие годы хорошо вызревают травы, овощ и хлеб. Оставшаяся на месте половина деревни бросалась на эти поляны, чтобы уберечь свою зелень от моментального расхищения потоками жадных странников. Но на этот раз засуха повторилась и в следующем году. Деревня заперла свои хаты и вышла двумя отрядами на большак: один отряд пошел побираться к Киеву, другой — на Луганск на заработки; некоторые же повернули в лес и в заросшие балки, стали есть сырую траву, глину и кору — и одичали. Ушли почти одни взрослые — дети сами заранее умерли либо разбежались нищенствовать. Грудных же постепенно затомили сами матери-кормилицы, не давая досыта сосать.
Была одна старуха — Игнатьевна, которая лечила от голода малолетних: она давала грибной настойки пополам со сладкой травой, и дети мирно затихали с сухой пеной на губах. Мать целовала ребенка в состарившийся морщинистый лобик и шептала:
— Отмучился, родимый. Слава тебе, господи!
Игнатьевна стояла тут же:
— Преставился, тихий: лучше живого лежит, сейчас в раю ветры серебряные слушает…
Мать любовалась своим ребенком, веря в облегчение его грустной доли.
— Возьми себе мою старую юбку, Игнатьевна, — нечего больше дать. Спасибо тебе.
Игнатьевна простирала юбку на свет и говорила:
— Да ты поплачь, Митревна, немножко: так тебе полагается. А юбка твоя ношоная-переношоная, прибавь хоть платочек ай утюжок подари…»
На протяжении всей истории человечества достаточно широко были распространены самые различные, варварские и более-менее «научные» методы плодоизгнания. Нет необходимости говорить о том, что число погибших от таких изуверских методов женщин было чрезвычайно велико.
В папирусе Г. Эберса — древнеегипетском медицинском трактате (XVII века до н. э.) — имеются указания, как прерывать беременность, используя некоторые плоды, растения и вино. В большинстве античных стран аборт был широко распространен и вначале не только не считался преступлением, но и поощрялся. Однако отношение к этому действу менялось: Цицерон (I век до н. э.) требовал наказания женщин, прибегнувших к аборту. Римский император Марк Аврелий (I век н. э.) запретил торговлю инструментами для производства абортов. За искусственный аборт было установлено наказание.
В Кодексе Юстиниана, императора Византии, изданном в 529 году н. э., говорится, что лица, дающие питье и вызывающие выкидыш, должны подвергаться ссылке, а в случае гибели женщины в результате таких действий виновный подвергается смертной казни.
Церковь настойчиво утверждала в сознании людей известные христианские воззрения на женщину как на «сосуд греховный», «нечистое существо». Всячески настаивали на том, что праведная семейная жизнь для нее должна заключаться лишь в частом рождении детей, ибо «великое зло есть, аще не родятся дети…». Многолетний пост назначался тем женщинам, которые «не зачати тъщились». Использование зелий и других средств избежания беременности церковь квалифицировала как детоубийство («жена, с убивающа в себе отрока, душегубица наречется»).
В XVI–XVII веках были приняты жестокие меры против абортов, вплоть до смертной казни, во многих европейских странах, в том числе и в России (однако указом Петра I наказание за аборт было смягчено и смертная казнь отменена). В Англии на протяжении средних веков до XIX века истребление плода после его первого движения каралось смертной казнью. В юридическом кодексе России «Уложение о наказаниях» имеются статьи, в которых говорится о наказании как абортмахеров, так и самих женщин, которым производился выкидыш. Среди мер наказания — лишение всех прав состояния, ссылка в Сибирь, каторжные работы.
В конце прошлого века в нью-йоркской газете «Нью-Йорк таймс» печаталось до 15 объявлений в неделю, в которых люди, сделавшие детоубийство профессией, предлагали свои услуги по производству искусственных выкидышей.
В начале XX века, когда во многих странах Европы стало регистрироваться снижение рождаемости, правительства этих стран стали отмечать и демографический аспект абортов. Несмотря на запреты и строжайшие наказания, количество абортов оставалось очень большим. Как правило, строгие правительственные меры не могли повлиять на решение женщины прервать беременность по тем или иным соображениям. Запрет на легальное прерывание беременности лишь заставлял прибегать к криминальному аборту с большим риском для здоровья и жизни женщины.