Земледельцы энеолита IV–III тысячелетия до н. э. (в их числе были и языческие предки славян) выработали свою систему представлений, которая во многом передалась будущим поколениям. Земля, вспаханная и засеянная, уподоблялась женщине, «понесшей во чреве своем». Земля в русском народном эпосе всегда сравнивалась с матерью. Весеннее обновление природы — с беременностью и родами. Благодатное влияние неба и солнца сравнивали с теплом супружеской любви. У А. Афанасьева в книге «Поэтические воззрения славян на природу» есть такие замечательные строки: «Плодотворящая сила солнечных лучей и дождевых ливней, ниспадающих с небесного свода, возбуждает производительность земли, и она, согретая и увлажненная, растит травы, цветы, деревья и дает пищу человеку и животным… Небо обнимает Землю в своих горячих объятьях, как невесту или супругу, рассыпает на нее сокровища своих лучей и вод, и Земля становится чреватой и несет плод: не согретая весенним теплом, она не в силах ничего произвести. В зимнюю пору она каменеет от стужи и делается неплодною, с приходом же весны земля, по народному выражению, „принимается за свой род“». И еще там же: «Не Земля родит, а небо». Народ пословицами выражал свое представление, что без влияния благоприятных условий, посылаемых природой, Земля бессильна дать урожай.
С древних времен беременность уподоблялась всходу посеянного зерна; так, в народной былине говорит жена богатырю Дунаю:
«Семечко» употреблялось в древности на Руси как ласкательное название ребенка. О беременной женщине высказывались иносказательно: «покушала горошку». Рождение младенца уподоблялось принесенному злаком или деревом плоду. Поле представлялось древним славянам живым существом, беременной женщиной, ожидающей потомства, или же могилой, скрывающей в себе погибшее зерно.
Весенним водам приписывали в народе целительные, животворящие силы. Их сравнивали с живой водой, потому что весенние воды были в состоянии растопить лед, как оковы, опутывавший землю, пробудить ее к жизни, к плодородию. Отсюда, наверное, появилось верование, что дождь, особенно первый, весенний, дарует тем, кто под ним искупается, силу, здоровье, красоту и чадородие. Больным и ослабленным всегда давали пить весеннюю дождевую или талую воду. Большинство целебных настоев и лекарств в своем составе обязательно имели талую весеннюю воду. Хранительницами живой воды во времена языческой Руси считались рожаницы. Заоблачные девы — рожаницы «ведали» рождением детей, наделяли людей мудростью, предвидением. Это они, по представлению древних славян, приносили на Землю младенческие души и увлекали души усопших в загробное царство. По народному представлению, рожаницы были устроительницами судеб человека. Они всегда присутствовали при рождении и уже с первых дней жизни определяли судьбу каждого человека. Роду и рожаницам приписывалось влияние на деторождение, они покровительствовали женщинам, брачным союзам, играли роль повивальных бабок, кормилиц. Рожаницы были ответственны и за то, чтобы как следует «привязать» к жизни новорожденного. Его пуповина должна быть перевязана специальной выпряденной нитью, что у славян обозначалось словом «повит» (отсюда и слово «повитуха», повивальная бабка). Рожаницы, присутствуя при родах, таинственным образом «разжигали в ребенке огонь жизни». Таинственная связь между родами, рождением детей и трудовой деятельностью человека всегда усматривалась в верованиях древних. Особенно это касалось ткачества и прядения. В святочные вечера непозволительно было заниматься пряжей и ткать из-за опасения того, что беременная женщина может родить урода. Бытовало поверье, что в доме, где на рождество плетут лапти, родится кривой ребенок. Такие наивные представления о связи процессов беременности и ткачества рассматривались в древности как единственный способ избежать рождения мертвых или уродливых детей.