– НИ ФИГА СЕБЕ!!!
И вот тут-то АйБаба стала медленно оборачиваться. Пока она это совершала, лицо ее претерпевало ряд поразительных метаморфоз, начиная от жуткого гнева, способного испепелить, до умиления, способного сделать то же самое, но от любви.
– Не может быть! Акупунктуре своей не верю! Йо! Какими кармами?! Это правда ты?
– Как ни печально, но это я.
– Почему печально? Ведь это же такое счастье!
– Правда? Ты рада?
– Ну конечно! А что?
– Но ведь твое приглашение пришло мне еще два года назад.
– Разве это имеет значение?! Главное, что оно дошло к тебе, а ты ко мне!
– Ох, Алладина, ты все такая же веселая!
– Да уж, веселая. А это кто с тобой?
– Знакомься, это мои ученики: Ясна, Трататун, Ловд.
– Очень приятно, – по очереди ответили мои ученики.
– Взаимно. Йо, а ты давно… ох, что я спрашиваю, конечно, давно, я за своей работой уже ничего не замечаю. Последний будильник, который попадался мне на глаза, я разбила уже… дай памяти… пять лет назад.
– Разбила? Почему?
– Понимаешь, тикают они, будильники эти. Знаешь как: тик-так, тик-так.
– Ну?
– Вот тебе и ну! Я изучила язык часов, потратила на них все свои лучшие годы! И что ты думаешь? Знаешь, как переводится с часового языка на человеческий «тик-так»?
– Как?
– «Не успеешь, не успеешь»!
– Во дела!
– Ладно, что-то я совсем теряю гостеприимство. Вы, наверно, с дороги есть хотите?
– Э-э…
– Очень! – не растерялся Трататун.
КУШАТЬ СЪЕДЕНО!
Поэтому дайте своему ребенку передохнуть, идет?
Цитата из «Практических советов родителям в страдающей фрактальным психозом Вселенной».
Мы сидели за огромным подносом, расположившись на полу, и с наслаждением ели фрукты. Пока дети молча поедали дары природы, мы с АйБабой обменивались последними новостями.
– Йо, ты слышала, что на последнем слете ведьм был объявлен новый профсоюзный устав?
– Нет, я на собрания не летаю. А что за устав?
– Это не устав, это смертный приговор! Там говорится, что тех, кто не уплатил членских взносов на восстановление Лысой горы, больше на шабаш пускать не будут. Мол, сколько можно, гора превращается в холм, а ведьмам хоть бы что!
– Вот это да! Можно подумать, они вообще ее собираются восстанавливать! Кстати, до меня дошли слухи, что Золушка опять замуж вышла.
– Да, как ни странно, но вышла.
– И за кого?
– За… Йо, кажется, твои малыши собираются тихо слинять из-за стола.
Я оглянулась – так и есть, остановленные словами АйБабы детки замерли у выхода из комнаты.
– И куда это вы намылились, мои хорошие?
– В туалет! – быстро среагировал Ловд.
– Не ври!
– Если хочешь, давай мы останемся, и минут через пять ты сама убедишься, что мы хотели именно туда.
– Находчивые у тебя малыши, – похвалила злодеев Алладина. – Отпусти их, что им наши бабские разговоры слушать. У них кровь молодая, по жилкам бежит, как весенние ручейки, – пусть побегают. Только смотрите, куда попало не лезьте.
– Хорошо, мы будем осторожными, как мотылек у свечки.
Дети выбежали из комнаты, а я, повернувшись к АйБабе, продолжила беседу:
– Послушай, Алладина, как так получилось, что ты занялась живописью? В МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ у тебя, насколько я помню, склонностей и патологических стремлений к искусству не наблюдалось.
– Ой, и не спрашивай! Здесь магией никто не пользуется, никакого спроса на мои услуги нет.
– Почему? Неужели не нужно кого-нибудь приворожить, пригвоздить, присушить, приговорить, вылечить, в конце концов!
– Ты не поверишь, но нет!
– За какие же деньги ты живешь?
– Вот с картин и живу. Картины на тему обеда, ужина и завтрака пользуются колоссальной популярностью. Я единственная, кому хватает терпения нарисовать полотно во всю стену, вот у меня и есть постоянная, непрекращающаяся и ненаедающаяся клиентура.
– А остальные?
– Остальные так много рисовать не могут. Не успевают. Слишком долго обедают.
– Странно. Какого же черта ты тогда тут сидишь? Перебирайся ко мне, у меня не рай, конечно, но подзаработать можно. Тем более что во время учебы ты была одна из лучших ворожилок.
– Вот именно! Вот именно, Йо! На что училась, на то и напоролась!
– Подожди, подожди, так-так… мы когда первый раз тебя попытались оторвать от живописи, ты упомянула какого-то евнуха. Кажется, несчастного.
– О Боже, так это были вы?! Как стыдно перед детьми!
– Не стоит. Эти дети не ведают чувства стыда, что поделать – дети своей эпохи и моего воспитания.
– Йо, так ты подумала, что это он?
– Не то чтобы подумала, но…
– Нет, что ты! Все намного сложнее!
– Но это «намного сложнее» тебя и держит здесь? Так?
– Да, черт возьми, да!
– Может, расскажешь, вдруг помогу?
– Ох, не знаю, я слышала, ты в последнее время приобретаешь популярность волшебницы по самым необычным случаям.
– Да, но, к сожалению, практически все случаи необычны.
– Эх, может, и вправду поможешь? Была не была, расскажу, только не считай меня сумасшедшей.
– Что, так плохо?
– Ладно, слушай.
ВИШНЕВЫЙ САД
Люди, которыми мы населяем Вселенные, – всего лишь тени других Вселенных, подобных нашим и входящих в мимолетное соприкосновение с нашими Вселенными.
… Все началось несколько лет назад. В пасмурный вечер, когда хочется тепла и всего остального, я одиноко прогуливалась по вишневому саду, как вдруг из-за дерева мне навстречу вышел человек в черном плаще. Я так испугалась, что забыла, что это весьма романтично. Тем временем таинственный незнакомец произнес:
– Вы не подскажете, как пройти к памятнику Всех Вождей?
– Куда? – от волнения переспросила я.
– Туда, – уточнил незнакомец. – У меня там свидание с девушкой.
Я так расстроилась, так скисла, что сдуру спросила:
– С какой это девушкой?!
– С самой красивой на свете!
– И только поэтому вы с ней собираетесь встречаться?
– Нет, она еще самая женственная и самая очаровательная, она самая-самая-пресамая, просто самее некуда!
– И кто же эта несчастная? – съехидничала я, теряя всякую романтику вечера из-за этого кретина.
– Это вы!
– Ой! – это единственное, что я нашлась сказать.
Столько разных чувств во мне смешалось, столько эмоций накатило сразу, что я прямо растерялась и снова повторила:
– Ой!
Незнакомец молча смотрел на меня, а потом взял мои ладошки в руки и тихо произнес:
– Какие у вас теплые, нежные ладони.
– Ой, ну что вы!
– Я ничего, а вы?
– И я ничего.
– Ну, тогда я пошел.
– Идите, – ответила я, млея от счастья. И только когда он скрылся в темноте, до меня дошло, какая я дура.
Потом несколько ночей, и в дождь, и в ветер, я выходила гулять в вишневый садик – а вдруг он придет снова, вдруг затоскует, вдруг почувствует ко мне испепеляющую страсть. Каждое утро я молилась, чтобы он пришел, но таинственный незнакомец не приходил. Так прошло несколько недель. Я стала забывать его, тем более что ко мне стал свататься один старикашка…
– Что за старикашка?
– Да так – местный учитель грамматики, Цупц Ыв. Один из самых уважаемых людей страны.
– Ухаживал?
– Где там ухаживал! Один раз принес цветы и все. А потом приходил на чашечки чая, пил их сотнями и рассказывал мне о своей работе.
– Что за работа?
– Словарь составляет. «Словарь перевертышей».
– Это еще что такое?
– Слова, сказанные задом наперед. Он говорит, весьма полезная для науки вещь. Мол, не знает человек, как произносится, скажем, слово «контекстный» задом наперед, а вот будет словарь, так человек посмотрит и будет знать, что контекстный задом наперед будет «йынтскетнок». Собственно говоря, ему за этот словарь и дали звание профессора. А сейчас он работает над его расширенным изданием, будут добавлены междометия и глаголы.