- Работаю уже три месяца, - Жора загнул палец. - Денег много зарабатываю. Почти шестьсот рублей. Дом построю. Деньги мне церковь даёт. Взаймы. Верну частями. С бабами после вашего отъезда не якшался. Только пил.
Скоро крещение приму в церкви, потому что стал верить. Это натурально. С помощью Виктора, отца Илии. Ну, а главный козырь такой - я больше не могу без вас. Люблю. Честно.
Татьяна походила по кухне, держась руками за голову и что-то шептала. Потом села и взяла руку мужа в две своих ладони.
- Будет вот как, - сказала она жестко, но с доброй улыбкой. - Ты продолжаешь жить без нас ещё год. Зачем? Ну, дом построишь как раз. Мебель всю поставишь. К богу приблизишься. Я неверующая, но понимаю, что тебе польза от церкви есть. Машка поступит в институт. Я должна рядом быть первое время. Ну и проверим временем желания наши с тобой и чувства уже после вот этого откровенного разговора.
Я не хочу больше ни под каким предлогом бояться за тебя, себя, семью и Машку. Я тоже жила тут не сладко. Денег мало. Машка растёт. Одежда другая и дороже. Характер прорезался у неё жесткий. Вот у меня режим всегда был один - работа, дом, Машка и её проблемы. То женихи лезут раньше срока, то она сама теряется. Не понимает, как жить. Это с её, представь, точно железным характером.
Устала я как сивка, которую укатали. Но вернусь к тебе. Домой. Только не раньше чем через год. Как ты живёшь, мне будут звонить и рассказывать. Виктор твой. Я ему телефон рабочий дала. Ну, и Наташка Евграфова. У неё тоже телефон есть. А работает она в вашем рудоуправлении. Почти рядом с тобой.
- Но вернуться ты не передумаешь? - Жора смотрел ей в глаза и боялся не того ответа.
- Да я бы сразу и сказала, что не вернусь. Чего мне перед тобой шибко вытанцовывать? Да и священник твой правду говорит. Чувствую. Видно это. Но и он мне не указ.- Жена села и надкусила булочку - Меня пока своя головушка и чутьё не подводят. Всё, Жора. Я всё сказала. Будешь ждать?
- Очень, - ответил Георгий и нежно погладил её ладонь. - Всё. Я пошел к Виктору. Завтра рано встанем и до вечера будем в Зарайской церкви. Там у отца Илии долгий разговор с их ним начальством. Что-то хочет улучшить в нашей церкви. Посоветоваться надо.
Он зашел в спальню и кое-как приспособился лечь спиной к огромному стокилограммовому Сухареву.
- Ну? - проснулся Виктор.
- Тебе спасибо, - прошептал Жора. - Вроде всё как надо. Потом расскажу. Спасибо ещё раз.
- Господа благодари. «Отче наш» прочти перед сном, - сказал сонно Виктор и захрапел.
До утра ещё было пять часов сна. Целых пять часов свободы от тяжелых раздумий и пока ещё не пропавших опасений.
Глава шестая
Сухарев вернулся из Зарайска один. Жора остался. Хотел перед отъездом ещё раз встретиться с женой вечером. Не договорил что-то. А увидятся они, в самом лучшем случае, через год. Если увидятся…
Дождь уже прошел в Кызылдале и вечером в десять часов на улицах было почему-то много гуляющих. Плюс шесть-семь градусов без ветра - самая замечательная осенняя погода. Кто-то из кинотеатра шел с последнего сеанса, кому-то осточертело два дня сидеть дома или кваситься под дождём, который резвился в красной глинистой породе, уставать на уличных работах или в изнуряющих переходах из дома на службу и обратно. Вот они просто гуляли. Дышали чистым воздухом, медленно влетающим в город из близкой подсохшей степи.
В гостинице дежурная по этажу сменилась. Молодая девчонка Лариса со скоростью спортсменки толкала перед собой швабру с влажной тряпкой вдоль коридора и напевала под нос незнакомую Виктору песню.
- Лариска, ключ где? - крикнул Сухарев в другой конец длинного коридора.
- А в комнатку зайдите. Там слева фанера с гвоздиками и ключами, - дежурная остановилась и стёрла со лба пот пестрым платочком, повязанным узлом пионерского галстука. - Я если отхожу, ключи убираю на всякий пожарный. Вы потом подойдите ко мне. Минут через десять. Вам звонили. Я должна слово в слово передать. Скоро закончу уже.
Виктор достал из сумки сапоги, недопитую бутылку минералки, постоял пять минут под душем и в трико спортивном пошел к дежурной.
- Звонил вам Гоголев Николай Викторович из нашего горкома партии. Заведующий отделом пропаганды. Просил, чтобы вы в любое время до двенадцати ночи ему позвонили. Телефоны я записала. Это домашний. А вон нижний - тот секретарша берёт днём.
- Ну, так я сейчас и позвоню. Пока ещё и одиннадцати нет, - Сухарев набрал номер. Телефон единственный был. У дежурной на столе.