- Пошли за ним, Савелий, дьяка Никиту. Он рядом с лесопилкой, почти напротив церкви. На кирпичном заводе в сушилке стоит. - Я его исповедую. У него грехов как у тебя золотых нитей в рясе парадной. Тысяч десять.- Виктор засмеялся.- Он мне сказал, что он вор по судьбе. Больной он. Клептомания - его душевная болячка. Психическое расстройство. Сам мучается.
- Ладно. Пошлю. - Отец Савелий нехорошо усмехнулся.- Но потом, Витя, я лично пойду в милицию и напишу заявление. Пусть ответит за осквернение церкви и святого Пантелеймона. Закон хамски преступил он не только советский но и Господний. Заповеди «не убий, не украдь.» Христос никому не отменял. Вот я сам если напьюсь и украду старинный лик Богородицы в золотом окладе, то утром протрезвею и сам пойду, сдамся властям. Пусть сажают хоть на три года. Потому, что у меня совесть есть.
- Так это тебе совесть подсказала назначить звонарю Андрею, музыканту гражданскому, который из Томска сбежал, где избил дирижера своего оркестра, так это совесть твоя посоветовала дать ему жалованье в триста рублей, из которых сто пятьдесят он тебе обратно отдаёт?
- Ты бес, Сухарев.- Показал зубы в кривой улыбке отец Савелий.- Сейчас найдём твоего грешника. Приведём. Ты языком - то не размахивай где попало. Я Андрюху нашел в пивной, звонарём устроил, к жизни вернул, спас его от срока. Он спивался уже. Но он не сволочь. Просто нервы сдали. Дал по морде дирижеру. А дирижер тот- козёл. Я узнавал через своих в Томске. Его все ненавидят там. Так сидел бы звонарь наш года три сейчас за нервишки некудышние если бы не смылся в Кызылдалу. Он меня и благодарит как может. Не болтай никому. Я же тебя никому не продал за прелюбодеяния твои многие. Грех смертный, верно?
- Успокойся, Серёжа.- Сухарев резко отпустил тяжелый крест и он ощутимо ткнул протодиакона в живот. - Дался ты мне. Твоя жизнь - перед богом. Не мне её судить. Да и тебе мою трогать не надо. Я за свои грехи кару Божию получу, если он мне их не отпустит. Короче, я переодеваться в облачение пошел. А ты посылай за воришкой. Пусть покается раз сам хочет.
Шелеста диакон привел не так уж и скоро. Тот сначала побежал домой, робу скинул, оделся в костюм дорогой, яловые сапоги тончайшей выделки и красивое бостоновое пальто шоколадного цвета. Вошел он в храм почти солдатским строевым шагом, на лице отпечатались надежда и уверенность, держался он прямо и оттого маленький свой рост на глаз увеличивал слегка.
- Бог с тобой, сын мой. Я иерей Илия, священник церкви. Готов ли ты, раб божий Николай, исповедоваться Господу Христу нашему - спасителю, во грехах своих? Согласен ли ты принять меня за доверенного Господнего и через меня да услышит Господь покаяние твоё и да простит тебе поступки твои греховные с надеждой, что более не совершишь ты, сын мой, деяний неправедных?
- Ну, да. - Поклонился Шелест и перекрестился. Готов. Пришла пора. Только никаких других смертных грехов кроме того, что ворую с детства, нет у меня. «Гордыня, жадность, гнев, зависть, похоть, обжорство и лень.» - я все грехи смертные знаю. Я вообще - то по происхождению и недавней ещё жизни - человек образованный и интеллигентный.
Это в Кызылдале распустился немного, поддавать стал, работу нашел только грубую. Сам чуток опустился. Это есть. Но касаемо смертных грехов - так ни одного не имею. Ворую не от алчности, то бишь не от жадности. На одежду, еду, содержание сегодняшней жены и алименты ребёнку от первого брака ни гроша ворованного не пользовал сроду.
На кирпичном у меня зарплата высокая и шестой разряд мастера по обжигу.
Ворую - будто сила какая - то меня заставляет. Не хочу, надоело, опасно, а зверь внутри меня рычит: « Не мелочись. Воруй самое дорогое и ценное. Позволю жить дальше тогда. А бросишь - умерщвлю. Сожру сердце и сдохнешь сразу, и забудут тебе все. И жена бывшая, и ребенок, А сущая супруга сразу за другого выскочит.» Вот прямо так и орёт где - то в мозгах.
Сил терпеть нет уже.
- Понял.- Сказал отец Илия. - Идём к лику Христа. Но учти - соврешь или утаишь малость малую - не будет тебе прощения и грех Господь не снимет. Оставит тебя мучиться дальше. До смерти.
- Понимаю.- Николай перекрестился с глубокими поклонами на все четыре стороны. - Нет мне смысла скрывать. Как на духу скажу всё. Тем более врать Господу! Нет, извините. Начнём?
(Исповедь раба Божьего , крещенного Николая, при посредстве иерея Илии в священном храме Новотроицком города Кызылдала двадцать шестого января 1966 года от Рождества Христова.)
- Я вообще - то артист. Актёр я. Из Прокопьевского драматического театра имени Ленинского комсомола. Это Кемеровская область. Рядом с известным Новокузнецком городок наш. Родился как раз в Новокузнецке. Юго - восток западной Сибири. Красота. Природа! В раю, наверное, такая же. Школу там окончил. И хотел стать артистом.