- Ё! - огрел себя пятернёй по тому же месту Жора. - Ну, завтра я в это время и подрулю. Бухгалтерша не соскочит. Ей шибко интересно. Во же падла- жисть! Перепутал. Много мыслей в голове. На той неделе дом достраиваем. Вот башка и забита соображениями - где взять шифер хороший и штакетник для забора. А ты тогда чего тут торчишь? Лариска заждалась, небось. Плачет у окна.
- Человека жду на Покаяние.- Илия махнул рукой.- Иди, Жора. Завтра на этом же месте в это же время. Двигай. Мне тут подумать надо - какие советы от Божьего имени кающемуся дать.
Три часа до полуночи он думал о Ларисе. Только хорошее, конечно. И почему- то был уверен, даже знал, что она вернётся. Возможно, завтра.
А в двенадцать вышел на улицу и закурил на паперти. Ждал корреспондента.
Баландин вышел из-за угла, подпрыгивая. На ногах он имел тонкие туфли, хорошо отглаженные в острую стрелку брюки, а поверх костюма и рубахи с полосатым галстуком украшала корреспондента редкая импортная дублёнка. Плотная, но короткая как куртка.
- Здрассте!- Сказал он издали. - ничего, что я торжественно оделся? Покаяние для меня - как откровение перед партийной комиссией, когда в славную КПСС вступал. Ну, примерно. Покаяние, конечно - куда важнее для меня чем моя причастность к партии. Туда я обязан был вступить. Журнал считался органом ЦК КПСС.
Они вошли в зал и священник повел Сергея к иконе с распятым Христом.
- Всю жизнь и все проступки сообщать не надо. Кайся глубоко, откровенно и без утайки в главном своём проступке. Грех это или нет - Господь решит и через меня передаст. И посоветует моими устами как снять тяжесть с души и как жить после покаяния. Понял?
- Но я речь не готовил. Расскажу как смогу. По- простому. Хорошо?
Становись на колени перед ликом Господним, но рассказывай мне и на Христа не гляди. Ну, начали!
( Таинство Покаяния некрещеного Сергея Баландина в Новотроицком храме города Кызылдала с пятнадцатого на шестнадцатое февраля 1966 года от Рождества Христова )
- Отец мой - актёр кино. На «Мосфильме» снимается, на студии Горького, в Ленинград иногда зовут на « Ленфильм». Знают его. На улицах здороваются.
Ну, взрослый дядька, да и мозги вполне развитые. Но вот клюнул его петух жареный - звездизм. Закрутило батю, завертело по кабакам с поклонниками да с киношными начальничками. Через три года он слинял как плохо покрашенная рубашка в стирке.
Худой стал, злой, даже ростом уменьшился. И на всю семью, а нас кроме мамы ещё трое - я, брат младший и сестра. Так он на нас плюнул и растёр. Мать не выдержала одного скандала, когда он после обоюдных криков и слов обидных сзади крепко саданул её кулаком по спине. Она собралась и через полчаса уехала. Мне, как старшему, сказала, что в Сокольники. К сестре. Ну а когда мама освободила его от контроля строгого женского - батю понесло. Народ к нам стал пьяный ходить. Отец купил и сунул в кладовку три ящика коньяка и гудели мужики по - черному. Приходили актёры и торчали днями, ночевали у нас кто на кроватях, диванах, кто на ковре. Девки - шалавы отпетые откуда- то взялись сразу. Ну, из тех, кто липнет к артистам, поэтам, писателям, к богеме, короче.
Бухали они похлеще мужиков. Ну, они могли бы запросто и с «бичами» керосинить в подвалах и под заборами хлестать с ними хоть бормотуху дешевую, хоть жидкость тормозную. Короче - дом превратился в шалман, притон, блин, натуральный. Мы с отцом даже сцепились разок всерьёз. Я повыше, да покрепче, рубашку ему порвал, фингал поставил. Ну, мужики нас растащили, конечно. Только батя сказал, чтобы я валил из дома, коли на отца родного руку поднял. Собрал мне чемодан и к порогу поставил.
И никто, а их человек пятнадцать гуляло с коньячком да биксами подзаборными, никто за меня не заступился. Мне тогда было двадцать семь. Вышел я на улицу с чемоданом и сразу соседа встретил, Женьку. Учились на журфаке вместе. Он тогда работал в «Московских новостях», а я в журнале «Строительство и промышленность СССР». Рассказал ему про нашу байду домашнюю и он меня позвал к себе пожить. У нас дом на Таганском Валу был. Женька жил через подъезд совсем один. С женой развёлся. Гуляла она крепко. А мать с отцом окопались безвылазно на даче чуть дальше Быково в Раменском районе.
Через месяц Женька идею подкинул. Ты, говорит, позанимай у народа денег и купи однушку себе. В Черёмушках не так дорого можно в панельном взять. Тысяч за пять рублей с хвостиком. Я, конечно, думал неделю, но клюнул. Занять - то было у кого. Я составил список возможных кредиторов и стал брать у каждого понемногу. И отдавать легче и задерживать отдачу не так уж страшно. С большими суммами напряг будет. Должника гоняют и поедом едят. А за триста рублей кто станет за тобой носиться да в суд подавать?