- Да, решил.- Водитель пожал Сухареву руку.- Примите исповедь? Грехов много у меня. Не только потому, что киоск раскрошил в пьяном виде я исповедоваться хочу. Киоск - это просто случай. Я и сам не понял как в него врезался. Ехал, правда, быстро. Но не в этом суть. Главная гадость во мне - то, что по - церковному называется прелюбодеяние и считается смертным грехом.
- Как Вас зовут? Мы за длинную поездку так и не познакомились.- Виктор обнял шофера за плечо и повёл его в церковь.
- Василий Садовский я.- Он достал паспорт и показал Сухареву.
- Господу не нужна фамилия. Имя после крещения то же самое - Василий?
- Ну да…. Хорошее имя, чего менять - то?
- Вы блуд от прелюбодеяния отличаете? - Усмехнулся Сухарев.- А то ведь блуд - тоже смертный грех, хотя неверующие сейчас считают разврат нормальным развлечением. Вообще это разные немного вещи. Блуд - это просто половая распущенность. Можешь холостым быть и гулять без удержу с незамужними, замужними, с мужиками даже спариваться. И таких полно. Или, положим, онанизмом можно увлекаться. Всё - блуд. Грех смертный. А прелюбодеяние - это если ты жене изменяешь. Тут всё конкретно. Женился - соблюдай себя, не имей побочных связей, любовниц. Верность соблюдай…
- Мой грех - именно и только прелюбодеяние. А грех Господь снимет? Снимет, конечно. Если честно исповедуюсь. И что? Больше нельзя от жены бегать налево? А если снова потянет?
- Ну, тогда не исповедуйтесь. Идите домой. И грешите дальше пока дух Ваш в прах не истлеет и не превратитесь Вы в животное! В кролика, которому только дай… Хоть сто крольчих. Пока не упадёт полумёртвым - будет блудить - Обозлился Сухарев. Но тут же успокоился. Сколько такого народа он видел. Раздражали такие граждане Виктора. И грехи людям отпускались, но человек не менялся. И всегда жизнь их наказывала. Или Бог. Какая разница?
- А церковь сама что о блуде и прелюбодеянии думает? Это хуже гордыни или чревоугодия? Или всё одинаково?
-Святые отцы любой смертный грех, гордыню, зависть, жадность, а в том числе и блуд или прелюбодеяние называют тяжелой болезнью.- Виктор остановился и внимательно стал разглядывать Василия. Придуривается что ли? - Любой, знаете ли, Василий, смертный грех- смертный. То есть самый мерзкий. Он медленно умерщвляет сначала душу, потом и плоть. Как смертельно опасная телесная болезнь, перенесенная человеком, ослабляет физическое здоровье человека, так и смертный грех серьезно подрывает его духовное здоровье.
Смертный грех неизбежно травмирует душу и оставляет шрамы. Такому человеку даже после принесенного Богу покаяния и помилования очень трудно бывает строить новую духовную жизнь. Он мучительно чувствует внутреннюю немощь. По словам святителя Иоанна Златоуста: «В Новом Завете грех блуда получил новую тяжесть, потому что человеческие тела получили новое достоинство.
Они сделались членами тела Христова и нарушитель чистоты наносит уже бесчестие Христу, расторгает единение с Ним. Любодей казнится смертью душевной, от него отступает Святой Дух». А душевная смерть страшнее. Потому, что тело ещё живёт, а душа скончалась. И жить просто куском мяса со ртом и ушами - позор. Это уже не Иоанн. Это я Вам говорю.
Идите к иконе Христа распятого. Я переоденусь, облачусь в платье иерея и приду. Десять минут.- Сухарев цокнул языком и пошел в ризницу. Цыбарев ушел уже. Было пусто, сумрачно. Через одно небольшое окно ризницы серый свет вползал мутными грязноватыми февральскими струйками, похожими на папиросный дымок, медленно вплывающий в форточку, а не наоборот.
Облачился отец Илия, почистил крест наперсный, пригладил епитрахиль и пришел к Садовскому.
- Готовы? Ни слова вранья. Только правду. Причём всю без утайки. Господь
ведь и так всё знает. Соврёте, не доскажете и грех Вам он не отпустит. Не облегчит душу и совесть. А вам именно это надо.
- Хорошо.- Перекрестился Василий.- Я начинаю. Всё - как на духу.
( Исповедь крещенного раба Божьего Василия семнадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года от рождества Христова в Новотроицкой церкви города Кызылдалы.)
- Жениться меня заставили. Мне было восемнадцать, ей тоже. Ну, мы оба были заводными и шустрыми. Я на баяне в Доме культуры играл нашему танцевальному составу всякие плясовые, а девки кружились, прыгали и высоко задирали ноги. Положено было по ходу танца. С ними пацаны плясали. Шесть дохлых придурков, которых затянуло не в секцию борьбы, а в танцевальную студию.
Один я там был парнем мужского типа. На борьбу как раз и ходил помимо кружка баянистов. Фигура была - во! Бицепсы - я те дам! Ну, короче там у меня конкурентов не намечалось даже. И я всех почти девок из восьми возможных, в течение пары месяцев и перепортил. Ну, они, короче, и не против были. За кулисами задними, за занавесом, диван старый стоял. Там руководители студии сидели во время концертов. Ткань была такая, короче, интересная. С дивана они зал видели, а из зала никто не просматривался. Ну, да ладно.