Кроме того, почему Харт вообще согласился взять Форестера-младшего на попечение? Из-за фамилии? Возможно. Задел на будущее, чтобы новый генеральный директор был лоялен к тому, кто помог ему в самом начале? Маловероятно, ведь не факт, что папа-президент вообще отдаст сыну своё кресло в обозримом будущем. Может, это все миссис Макгрегор? Что она могла пообещать Харту, чтобы он обучал Роберта и писал ей о нем отчеты? Деньги? Лучшую должность? Полную свободу в принятиях решений в своем отделе?..
Но даже если и так, Роберт не стал бы его осуждать. Это нормально – стремиться улучшать свою жизнь. Но к чему тогда вся эта излишняя забота, терпимость, комплименты, в конце концов?!
Роберт тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли. Для таких размышлений было не время и не место.
– Тогда расскажи нам, где ты учился и как жил до того, как пришел к нам в фирму? – улыбнулась Джен, слегка похлопав Берти по предплечью в жесте дружеской поддержки.
– Но сначала нам нужно заказать еще по пиву! – сказал Майкл и поднялся из-за стола.
– Я угощаю, – предложил Роберт и пошел вместе с парнем к барной стойке.
Дальше разговоры потекли легко и непринужденно. Сказывалась усталость после рабочей недели, желание выговориться, ну и конечно, количество выпитого алкоголя.
Роберт рассказал о своем детстве, опустив те факты, что учился в закрытой школе и с двенадцати лет толком не общался с родителями. Большее внимание он уделил своим друзьям и тому, какие проделки и розыгрыши они устраивали. Сначала это были детские шалости, но постепенно они вошли в привычку. И когда Берти с Джеком поступили в колледж и познакомились еще с двумя такими же шалопаями, вчетвером они стали творить более странные вещи, чем раньше.
– Ничего криминального или опасного, конечно, – хихикнул Роберт в кулак. Он все так же сидел за большим столом, но вокруг него поменялись собеседники. Из тех, с кем он начинал вечер, осталась лишь Дженнифер. – Самое серьезное, что мы сделали, это приодели бронзовую статую основателя нашего колледжа.
– Приодели? – переспросил какой-то парень, чьего имени Берти не мог вспомнить.
– Ага. Это было своего рода испытанием для вступления в клуб. Нужно было как-то шокировать публику. Ну мы и одели статую в настоящую одежду. Хорошо, что ростом он был как раз с обычного человека.
– И что такого? Вроде есть даже праздники, когда скульптуры одевают, – Джен подняла брови и наклонила голову, опершись подбородком на ладонь.
– Но мы одели мужчину в женскую одежду. А еще сделали ему макияж. И наш уважаемый основатель стал выглядеть как трансвестит-переросток, – фыркнул Роберт, пытаясь сдержать смех. Кто-то среди слушателей тоже засмеялся. – К сожалению, нас поймали и выписали штраф с общественными работами. И в клуб в итоге нас не взяли.
– О, теперь я понимаю, зачем тебе нужен надсмотрщик! Ты же у нас преступник! – Джен рассмеялась, а за ней и остальные, кто еще не смеялся с рассказа Роберта.
– Учитывая мой уровень интеллекта, Харт скорее дрессировщик, чем надсмотрщик, – уточнил Берти. – И ко мне он относится как к бесполезному питомцу.
– Хм, в самом деле? – человека, чей четкий голос без труда заглушил музыку, нельзя было спутать ни с кем.
Харт стоял сбоку от диванчика, и все, кроме Роберта, успели увидеть начальника до комментария про питомца. У Берти подкатил ком к горлу, и парень сразу и позеленел, и побледнел. Он отчаянно пытался вспомнить, что именно говорил последние минут пять, но помнил только последнюю фразу про дрессировщика. И хотел бы он объясниться, но боялся, что если откроет рот, то его просто стошнит.
– Вам лучше выйти на воздух, – сказал Харт перед тем, как подхватить Роберта то ли подмышки, то ли за шкирку, и выволочь из паба наружу.
Если бы Берти был более трезвым, он бы сумел сказать точно, показалось ему или нет, что он заметил у барной стойки Оуэна, который расплылся в довольной ухмылке, когда увидел, что Харт тащит нерадивого подчиненного на улицу.
Прохладный сентябрьский ветер остудил голову Роберта и прояснил мысли. И на место бледности пришел нездоровый румянец. И стыд. Хотелось провалиться сквозь землю или шагнуть на проезжую часть, чтобы автобус сбил. Жаль только, что Берти для этого не хватит решимости. Как говорит вся его семья – он бесхребетный. К тому же Харт все еще держал Роберта, довольно чувствительно сжимая его плечо.
– Вы в порядке?
– Не уверен, – пробормотал Берти, прикрывая рот рукой.
Они стояли у входа, а в нескольких метрах от них было место для курения. Вонючий сигаретный дым окутал их, и Берти закашлялся. Ком в горле никак не удавалось проглотить. Ну почему он такой невезучий?