– Вообще-то, это вы должны были мне сказать! – вспылил Берти и, бросив взгляд на Харта, увидел его нахмуренные брови и резко сдулся, поняв, что всё-таки повел себя глупо. Поэтому он медленно поднялся со стула, одернул жилет и ледяным голосом сказал: – Пойду освежусь. Скоро вернусь.
Его выдержки хватило ровно на то, чтобы пройти почти через весь зал ресторана с гордо поднятой головой. Но после того как дверь в туалет за ним захлопнулась, и он убедился, что в помещении больше никого нет, слезы сами покатились из глаз. Злые слезы, без всхлипываний и прочего эмоционального сопровождения. Просто способ снять напряжение, тугой пружиной стянувшее все тело Берти. Он оперся двумя руками на столешницу, в которую была вмонтирована раковина, и опустил голову. Видеть свое отражение сейчас было невыносимо.
Сзади хлопнула дверь, но он даже не шелохнулся. Может, посчитают, что он слегка перебрал с алкоголем и пытается привести себя в чувство. В любом случае, вряд ли его станут рассматривать, желая упрекнуть: "Ого, как некрасиво для парня двадцати трех лет плакать в туалете от слов папы, как маленькому!" Людям плевать на других людей. Аксиома.
На его плечо легла ладонь, и от неожиданности он вздрогнул и резко повернул голову, встретившись взглядом с Хартом.
– Роберт, все в порядке?
– Вы слишком часто задаете мне этот вопрос, – усмехнулся Форестер-младший, отчаянно желая иметь возможность обнять сейчас кого-нибудь, хотя бы Харта.
'Черный костюм, Берти, черный костюм", – снова вернулась мантра-напоминание, что не на что рассчитывать.
– А Вы, мистер Харт, и правда не стали наступать мне на ногу. Хотя Ваш хмурый взгляд довольно пугающий, должен признаться.
Роберт открыл кран с холодной водой и стал умываться, когда куратор убрал руку с его плеча, проведя ладонью вниз, до предплечья, желая, вероятно, выразить поддержку.
– Мой неодобрительный взгляд предназначался не Вам, а Вашему отцу. По моему мнению, Ваша негативная эмоциональная реакция вполне нормальна и оправдана для такой новости.
Парень опешил от этого признания, поэтому продолжил держать руки под холодной водой, пока она не стала обжигать кожу. Он убрал руки и закрыл кран, а затем приложил ладони к пытающим щекам, чтобы вернуть себе обычный вид.
– Эм, ну, спасибо, наверное. Что ж, надо вернуться и закончить ужин, да? Вы же не против, что мы не останемся на десерт? – с напускной веселостью спросил Роберт и направился к выходу. Конечно, ощущение предательства родителями никуда не делось, но он решил подумать об этом, когда останется в одиночестве.
– Мне жаль, – тихо сказал Харт, когда они выходили из туалета, и Берти сомневался, действительно ли он это сказал или это только ему показалось.
Джордж потягивал вино из своего бокала, когда Роберт со своим куратором вернулись на свои места. Берти неосознанно придвинул свой стул чуть ближе к стулу Харта и даже случайно коснулся его ноги под столом. Они посидели еще некоторое время, пока слушали рассказ Форестера-старшего о каких-то конкурентах и их попытках разузнать секреты производства. А затем Роберт снял салфетку с коленей и положил ее у своей тарелки. Он закончил с этим ужином, хотя не съел и трети того, что принесли.
– Думаю, нам уже пора. Спасибо за приятный и познавательный разговор, но неделя была длинной, а я, как ты знаешь по рассказам моих любимых тетушек, совсем не трудоголик, – спокойно, даже с ноткой юмора, сказал Берти.
– Теперь я в этом не уверен, – хмыкнул Форестер-старший, отставил бокал и, сцепив пальцы в замок, оперся о них подбородком. – Не торопись уходить. Вообще-то, у меня для тебя новость. Но, думаю, что лучше нам поговорить наедине, без твоего куратора.
Роберт скрипнул зубами, с трудом сдерживая саркастичный комментарий. Его выдержки не хватило даже на вежливую улыбку.
– Я предпочту, чтобы мистер Харт остался, – Берти коротко посмотрел на мужчину с надеждой. – Если Вы не против?
Куратор кивнул, и они оба повернулись к Форестеру-старшему. А через секунду, еще до того, как отец продолжил говорить, Роберт почувствовал, как к его бедру прижалась чужая нога. И это было явно не случайное прикосновение. Пусть Харт не мог взять Берти за руку или положить ладонь ему на колено – слишком заметно, – он все равно нашел способ, как его поддержать. Роберт тоже немного подвинул ногу, стараясь таким жестом передать благодарность за весь сегодняшний вечер.
– Это касается компании, работы и твоей жизни в целом, – сказал Джордж, но это не изменило решения Берти: он лишь неопределенно пожал плечами. Ничего нового, его семья опять придумала новый план на его жизнь. – Скоро в компании будет несколько изменений. Мы планируем расширяться, будем покупать кое-какие нужные нам мелкие фирмы. И это будет большим скандалом, на самом деле.