– О, так отчеты мистера Харта у нас в семье вместо вечернего чтива? Кто еще подписан на рассылку? Может, и мне пришлешь почитать?
– Не ерничай! Ты – будущий директор компании, так что тебе нельзя оставаться карманным писателем для недовольных клиентов.
– Но мне нравится этим заниматься. И у меня это неплохо получается, если верить мистеру Харту, – из последних сил попытался отстоять свою позицию Форестер-младший. – Только лично я вернул нескольких недовольных заказчиков! А еще я создал шаблоны для переписки в онлайн-консультанте…
– Берти, где твои амбиции, в конце концов?! – снова возмутилась миссис Форестер. – Ты спрашивал, зачем тебе поводырь?! Вот как раз за этим. Чтобы ты рос и развивался, а не довольствовался тем малым, что смог бы сделать и пятилетний мальчишка. Что ж, я молюсь, чтобы в скором времени нашлась девушка, которая сделает из тебя мужчину!
– И Вам не болеть, – проворчал Роберт, надеясь, что положившая трубку тетушка его не услышала.
Он что, малыш, чтобы его воспитывали? Или пластилин, чтобы из него кого-то лепили? Нет! Он уже состоявшийся взрослый человек! Может, не гениальный и не талантливый, может, у него нет чувства стиля. Может, у него нет грандиозных планов на жизнь. Но все же он достаточно хороший человек. Вон у него сколько друзей и ни одного недоброжелателя! Ну, теперь, кроме Нейтана Эбигейл, ни одного.
Но не успел Берти убедить себя в том, что не всем быть выдающимися бизнесменами и оправдывать ожидания родственников, как ему позвонила миссис Макгрегор. Тетя Агата в основном кричала и обзывалась, так что Роберт не успевал и слова вставить в свое оправдание. Правда, ничего особо нового тетушка ему не сообщила, все эти обвинения он слышал в своей жизни уже не раз.
Он никак не ожидал, что из-за того, что Лиза (а не он) расторгнет помолвку, на него взъестся вся семья! Возможно, Харт был прав, предлагая рассказать родне о его ориентации. Все равно они его презирали. Разве могло стать еще хуже? Ну, если только они бы решили сбагрить его в больницу для душевнобольных. Или вдруг нашли бы ему мужа вместо жены…
Кстати, о мистере Харте. А точнее о Бенджамине. Роберту безумно нравилось называть куратора по имени. И это было единственным, что его радовало в данный промежуток жизни.
Между ним и Хартом сложилось некое подобие дружеских отношений, и Берти казалось, что ему одному дозволено быть так близко. Конечно, они не обнимались при встрече или прощании, как закадычные товарищи, да и вообще стиль их общения не сильно изменился с того дня, когда они перешли на "ты". Но никто в офисе, а больше знакомых Бенджамина Берти не знал, не называл Харта по имени.
Но их сближение и радовало, и расстраивало Роберта. С одной стороны, иметь возможность общаться с таким выдающимся человеком, как Харт, само по себе награда. А с другой стороны, глупое влюбленное сердце Берти ныло и требовало большего. Больше взглядов, больше прикосновений, больше времени вне работы. Больше, больше, больше…
Роберт не смог удержаться и стал искать информацию о Бенджамине в интернете. Но не нашел ничего, кроме одного профиля в соцсети, к тому же закрытого, и старой статьи про выдающегося школьника-шахматиста, которым был Харт почти двадцать лет назад. Добавляться в друзья Берти не решился, так как ему показалось, что это было сродни вторжению в личную жизнь. И, если Роберт сам пригласил Харта на встречу с отцом, то и Харт должен сам рассказать о своей семье и друзьях, о жизни вне работы, если он этого захочет.
А вот фотографию пятнадцатилетнего Бенджамина Берти сохранил себе, уж очень забавно тот выглядел: высокий, худощавый и немного нескладный, как и все подростки, но при этом с серьезным взрослым взглядом черных глаз.
Из-за того, что Роберта невозможно тянуло к Харту, с ним стали часто случаться неловкие ситуации. Три самые запоминающиеся из них Берти даже классифицировал по степени неловкости.
На третьем месте был случай с телефонным звонком.
Патрик, его друг из колледжа, тот самый, который не работал, и тот самый, который недавно тоже перебрался в столицу, обожал висеть на телефоне. И, как ему Роберт не объяснял, что он не может разговаривать в рабочее время, Патрик все равно звонил, оправдывая это какой-то срочностью. Срочно объясни, как мне пересесть на другую ветку в метро (как ты вообще смог позвонить из подземки?)! Срочно подскажи, где мне купить арбуз (и это осенью-то?)! Срочно приезжай и выгони голубя из моей квартиры (а закрывать окна перед уходом не пробовал?)!
В тот день Патрик позвонил сразу после обеда, когда в рабочем кабинете еще никого не было. Поэтому Берти решил, что ему будет проще выслушать словоохотливого друга, чем пытаться перенести разговор на вечер.