Оставшееся время до спасения они провели молча. Но Роберт не мог ждать спокойно: он дергал одежду, доставал и убирал телефон, нажимал кнопку тревоги. И то и дело смотрел на абсолютно спокойного, как удав, Бенджамина, который, казалось, ни на секунду не отводил от него глаз. А когда примерно через полчаса их вытащили, один из спасателей порекомендовал Роберту выпить бренди – помогает успокоить нервы. Только тогда он понял, насколько нервозность была очевидна для Харта, если его состояние заметил даже незнакомец. Берти только надеялся, что Бенджамин сочтет это все же страхом замкнутого пространства и не станет сильно задумываться над всей этой ситуацией…
В общем, Роберт считал себя годным только в том, чтобы попадать в неловкие ситуации и говорить двусмысленные фразы. А также у него идеально получалось бесплодно надеяться и воображать себе то, чего ему в жизни не светит.
Вот и сейчас, все еще лежа в постели и бездумно крутя в руках телефон, Берти случайно нажал на вызов Харту. Он запаниковал и, по закону подлости, телефон выскользнул из рук. Так что пока Берти его поднял и нажал "сброс", куратору явно пришло уведомление о пропущенном звонке. В субботу. В двенадцать дня. От его подчиненного. Блин!
И только Роберт закончил мысленно ругать себя всевозможными словами, не исключая матерных, как телефон завибрировал, и заиграла приятная джазовая мелодия – он подобрал ее специально на звонок от Бенджамина.
– Алло! – встревоженным и хриплым голосом ответил парень, крепко сжимая аппарат. Не хватало уронить его еще и во время разговора.
– Добрый день, Роберт. Все в порядке? Ты мне только что звонил, я не успел ответить, – по телефону голос Харта звучал значительно мягче. Берти постарался об этом не задумываться, у него и без того сейчас была температура, ни к чему еще и мечтать о том, как Бенджамин шепчет ему на ухо комплименты таким бархатным и возбуждающим голосом.
– А, да, все нормально, хорошо, отлично! Прости, я случайно набра… – быструю речь Берти прервал сильный кашель. – Да, Бенджамин, извини, пожалуйста. Не хотел помешать твоему выходному дню.
– Ты болен? Вчера ты был в порядке.
– Был, да, ну почти в порядке. Думал, что расхожусь, а сегодня слег с температурой. К понедельнику буду огурцом, не волнуйся, – улыбнулся Роберт, почему-то представив себя в офисе в костюме огурца.
И к чему было последнее уточнение? С чего бы вдруг Харту волноваться за него? Все люди болеют, тем более что это простая простуда, ничего страшного в ней нет. Он и в детстве почти всегда болел в одиночестве, а теперь он взрослый парень, справится. Поспит, попьет горячего, съест какое-нибудь разрекламированное лекарство и снова поспит. На крайний случай, в понедельник вместо офиса пойдет в больницу. Делов-то.
– Ты дома? – в трубке на фоне послышались звуки возни и застегивающейся молнии.
– Ага, все еще лежу в постели. Наверное, не стоило тебе этого говорить, чтобы ты до сих пор считал меня образцом трудолюбия, – Форестер-младший положил тыльную сторону ладони на лоб и убедился, что у него снова растет температура. – В общем-то, ты один считаешь меня хоть на что-то годным…
Берти зевнул, чувствуя, как его снова накрывает усталость, а глаза закрываются сами по себе. И тут же подскочил от резкого и невозможно громкого звонка в дверь. С трудом поднявшись с постели, он прямо в пижаме пошел в прихожую и, не глядя в глазок, резко открыл дверь, собираясь обругать незваного гостя.
– Мистер Харт? Что вы… ты тут делаешь?
– Принес лекарства и решил проверить, все ли в порядке. Ты прервал разговор на половине фразы, и я больше не смог до тебя дозвониться, – мужчина слегка встряхнул пакетом в руке. – Так можно мне войти?
– Конечно, конечно, – Берти поспешно отошел от двери. – Но если мы только что говорили, то как ты?..
– Это было почти два часа назад, – сказал Харт и кивнул на часы. Положив пакет на стол на кухне, он развернулся и положил руку на лоб Роберта. И от холодного прикосновения тот нахмурился и отстранился. – Так я и думал, жар не прошел. Ты, скорее всего, уснул, пока мы говорили. И я тебя разбудил звонком в дверь.
Берти опустил глаза, неловко потянув вниз край пижамной кофты. Он только сейчас сообразил, в каком виде стоял перед куратором. Ладно хоть не в его рубашке или в одних трусах… Но все равно было стыдно.
– Возвращайся в постель и измерь температуру. А я принесу лекарства и чай через несколько минут, – Харт, наконец, снял теплое пальто и, закатав рукава джемпера (ого, у него и такое есть в гардеробе?), стал хозяйничать на кухне.