– Я не об этом, Роберт. И в моей семье не принято возвращать подарки, – машина плавно затормозила перед светофором, и Бенджамин повернулся к пассажиру. – Возможно, да, ты немного перестарался, но это очень мило. Но ты бы им понравился и без подарков вообще. Ты же знаешь, какое впечатление производишь на людей?
– Недалекого богатенького дурачка? – усмехнулся Берти, лишь немного перефразировав характеристику, которой последние несколько недель награждает его тетя Агата. Правда, там было еще несколько эпитетов, более нелицеприятных.
– Увлеченного, веселого, доброго и заботливого молодого человека, – поправил его Харт, тронувшись с места и проезжая перекресток.
– Перехвалишь ты меня, Бенджамин, – Роберт поспешно отвернулся к окну, чтобы прижаться пылающей щекой к стеклу. Ну вот, он точно "подсел" на одобрения Харта.
– Я так не думаю. Тебя нельзя "перехвалить". Комплименты тебя только подстегивают становиться лучше. Ты словно тянешься за той планкой, которую тебе ставят, когда говорят, насколько ты хорош.
– Так ты поэтому пишешь миссис Макгрегор, что я трудолюбивый? Она в это не верит, – Берти смущенно потер кончик носа.
– Вообще-то, я пишу правду. И немного устал доказывать это миссис Грегсон и твоему отцу, так что, будь добр, хотя бы ты поверь мне на слово, – Харт коротко взглянул на Форестера-младшего, который поспешно кивнул. – Она показывала тебе мои отчеты? Хотя бы один?
– Нет. Я не просил, счел, что это тайна переписки между вами. Если бы ты хотел, чтобы я узнал, что ты пишешь, то прислал бы мне копию. А тетя иногда зачитывает мне цитаты из твоих докладов. Знаешь, со своими комментариями. Что-то вроде… – Роберт прокашлялся и стал изображать голос своей тети, потешно и достаточно достоверно. – Берти, вот скажи-ка мне, твой куратор пишет, что ты дипломатически подкован и уверенно ведешь себя в незнакомой или стрессовой обстановке. И где же была это подкованность, когда ты назвал прическу своей учительницы вороньим гнездом? Где была твоя уверенность, когда мы ездили в первый раз в университет, и ты блевал всю дорогу из-за волнения? Или ты забыл, что, испугавшись чужую собаку, упустил моего Тотошу?! Я ему не верю, и я все узнаю, Роберт, будь уверен! И ты пожалеешь, что не рассказал мне всю правду сам!
– Для меня ты действительно дипломатически подкован и уверен, – Харт еле заметно пожал плечами. – Возможно, я и миссис Макгрегор разговариваем на немного разных языках.
– А я думал, что в Великобритании один государственный язык, – улыбнулся Берти и поправил ремень безопасности. – Не люблю я эти штуки…
– У меня сложилось впечатление, что ты нарочно вставляешь комментарии, не относящиеся к теме разговора, надеясь сбить меня с мысли?
– Нет-нет, я правда не люблю ремни. Они натирают шею, – с горячностью принялся убеждать Харта Роберт, но тот не повелся и договорил, что хотел.
– Миссис Макгрегор человек консервативный. Она желает слепить из тебя копию твоего отца, а еще лучше кого-то более податливого, в плане контроля. Но у нее ничего не выйдет, потому что ты по характеру напоминаешь неньютоновскую жидкость.
– Чего? Какую жижу?
– Не жижу, а жидкость. Это такая субстанция, которая становится жесткой, перестает менять свою форму, если на нее агрессивно воздействовать, давить или бить. И в то же время может принять свойства обычной жидкости: станет жидкой, текучей, – если влияние будет спокойным, плавным, равномерным.
– Так вот как ты меня дрессируешь? Спокойным, плавным и равномерным методом?
– Я тебя не дрессирую, а помогаю выявить твои сильные стороны и улучшить имеющиеся навыки. Я вижу твои таланты, пусть они и проявляются не всегда так, как ожидается. Ты экстравагантная личность, не вписывающаяся в стандартные рамки понимания успешности и лидерства. Но у тебя есть все задатки, чтобы стать директором даже лучшим, чем твой отец. И я хочу помочь тебе дорасти до этого поста, чтобы компания и дальше процветала.
– Спасибо, конечно, но меня не интересует эта должность, да и компания в целом, – отмахнулся Берти, во все глаза рассматривая небольшой дом на окраине Лондона, к которому они только что подъехали. Он был украшен гирляндами, а на перилах лестницы была накручена блестящая мишура. – Ого, это дом твоей семьи? И правда выглядит уютно.
– Все уже собрались, – Харт кивнул на чужие машины, затем припарковался рядом с одной из них и заглушил мотор. – Пойдем.