Разговор продолжился, и, когда подарки, наконец, заняли свои места, Берти сел на свободный стул рядом с окном и снова принялся рассматривать снежинки из фольги. Через пару минут к нему подошел Бенджамин, который уже разрулил все назревающие конфликты и, возможно, предотвратил несколько мировых войн. Или где там он пропадал все это время? В любом случае, в умениях своего куратора Роберт не сомневался.
– То, что ты надел сегодня эту рубашку, говорит о том, что тебе пришелся по вкусу мой подарок? – спросил Роберт, смотря на Харта снизу вверх.
– Да, мне очень понравилось, спасибо. Хотя это немного… неожиданно. И не принимай на свой счет, что я не буду надевать запонки на работу. Все же такие вещи не для повседневной носки.
– Главное, не прячь их совсем, – Форестер-младший довольно улыбнулся. Ему пришлось бороться с желанием протянуть руку и коснуться запястья мужчины, чтобы убедиться, что ему все это не кажется. – Вещи нужно использовать.
Бенджамин взял еще один стул и сел рядом с Берти. Почти через час болтовни о политике, погоде и прочих уже не личных делах, женская часть общества удалилась накрывать ужин, отказавшись от помощи. Патрик же подошел к Бенджамину и коротко рассказал ему о том, что хочет, чтобы тот объяснил Тиму, почему не стоит ехать в Египет зимой. Бенджамин выслушал, кивнул, и они вдвоем поднялись наверх, к детям. Так что в гостиной, уже наполненной ароматами корицы и сирени от свечей, подаренных Форестером, остался только он и Бартоломью.
Общество старшего брата Бенджамина напрягало Роберта. Он, казалось, давил на собеседника, даже еще ничего не сказав. Берти неловко поерзал на стуле, подумывая, чем бы себя занять в ожидании возвращения Харта и чтобы отвлечься от сканирующего взгляда Бартоломью.
– Никогда бы не подумал, что Бен в своем стремлении обойти меня опустится так низко, – вдруг сказал Барт, и его губы искривились в неприятной усмешке. Берти невольно вспомнил, как выглядел Харт в его кошмаре.
– Вы о чем?
– Ты же Форестер, да? Если я правильно прикинул, опираясь на твой примерный возраст, ты наследник корпорации, в которой работает Бенджамин? Наследник "Форестер и Ко"?– Бартоломью наклонился в своем кресле вперед, напоминая хищника перед прыжком на добычу.
– Ну, частично Вы правы, – Берти пожал плечами, стараясь не выдавать своего напряжения и волнения. – Но мой отец не горит желанием расставаться с должностью главного над всеми. Так что я, типа, на птичьих правах. Никаких гарантий и все такое…
Роберт не мог смотреть в глаза Бартоломью дольше двух секунд. Казалось, что иначе тот может испепелить его взглядом. Поэтому Берти рассмотрел все игрушки на елке, пересчитал снежинки на окнах, залюбовался старой люстрой на потолке. А Барт все это время сидел, выжидая, когда у собеседника сдадут нервы. Хорошая тактика допроса. Нужно будет уточнить, Бартоломью, случайно, не следователь?
– А причем тут вообще мое происхождение? – нервно спросил Роберт.
– Притом, что завести интрижку с будущим генеральным директором для повышения по службе очень продуманно, – надменно заявил Барт. – Но, как по мне, весьма отвратительно!
– Да как у Вас только язык повернулся сказать такое о брате? – возмутился Роберт, вскочив со стула и уперев руки в бока, словно стараясь выглядеть больше, чем он был. – Вы хоть представляете, насколько гениален Ваш брат? Ему не нужно заводить с кем-то интрижку, чтобы получить повышение. Он и без того один из самых ценных кадров нашей фирмы! Он делает столько работы, сколько не делает ни один другой сотрудник. К нему даже из других отделов обращаются за помощью и советом…
Дыхание сбилось, а адреналин в крови мешал ясно мыслить, поэтому Роберт продолжил выдавать информацию, которой, пожалуй, не стоило делиться:
– Кроме того, я его подчиненный, а он мой куратор. Он меня обучает, но вряд ли… Вряд ли из меня можно сделать генерального директора, даже при всех благодетелях Бенджамина! Так что он был, есть и останется выше меня по социальной лестнице. И кому, как не Вам, должно быть известно, как много для Бенджамина значит субординация! – глаза у Берти блестели, и он решил, что важно внести ясность: – Поэтому мы не… Мы не пара!
– О, серьезно? Значит, вы не вместе потому, что он начальник, а ты пешка? Потому что он умный, а ты, похоже, тупой? – Бартоломью выглядел довольным произведенным эффектом своих слов. А после вспышки и эмоциональной речи Роберта, он вообще развалился в кресле, лениво покачивая ногой. – И ты пришел на Рождество к коллеге? Как друг? Что ж, значит, Бенджамин еще больший неудачник, чем я думал.
Даже если бы Роберт сообразил, что ответить на эти оскорбления, он бы не успел ничего сказать, так как со второго этажа спустились Патрик с сыновьями, а перед ними Бенджамин. Берти в смятении переводил взгляд с одного брата на другого, ощущая, что он стал свидетелем, а точнее невольным участником какой-то давней ссоры, о которой не должен знать посторонний. Барт победно улыбался, его не беспокоило то, что кто-то услышал их разговор. Его лицо было в принципе более богато на эмоции, чем лицо Бенджамина, вот только эти эмоции видеть не хотелось. Барт определенно ощущал превосходство над младшим братом, и Берти это не нравилось.