– А как же твоя семья?
– Они праздновали со мной тридцать два года. Один раз могут отпраздновать и без меня.
– Но мне понравились твои родные. Даже Бартоломью по-своему интересен, – Берти невинно похлопал глазами. – Ну и тем более, они уже знают о наших отношениях. А у меня еще больше двух недель в запасе, чтобы привыкнуть к новому статусу наших отношений. Я бы не хотел, чтобы из-за меня у тебя ухудшились отношения с твоей замечательной семьей. К тому же, мне сегодня не удалось пообщаться и поиграть с твоими племянниками…
– Ты вьешь из меня веревки, – Харт снова коротко поцеловал Берти, взял за руку и повел в спальню. – Скоро ты поймешь, что я ни в чем не могу тебе отказать, и тогда пиши пропало…
– Ты даже разрешишь мне надеть на работу лиловый галстук с желтыми одуванчиками и носки со скабрезными надписями? – усмехнулся Роберт и огляделся в спальне.
– Не настолько ты имеешь надо мной власть, Берти, – впервые Бенджамин обратился к Роберту по сокращенной версии его имени, и у парня сердце екнуло от щемящей нежности.
Тем временем Харт подошел к шкафу, у которого все дверцы были зеркальными. И пока он что-то искал на полках, Роберт судорожно соображал, что ему делать дальше. Он очень хотел близости с Бенджамином, но был к этому не готов, так как еще утром они не были парой. Берти даже подумать не мог, что ему отвечают взаимностью. А теперь он стоял в спальне своего любимого, зацелованный и не знал, как себя вести дальше.
Закрыв шкаф, Бенджамин обернулся и не сдержал смешка.
– Берти, пожалуйста, расслабься! Я не собираюсь нападать на тебя и насиловать.
– Я об этом и не думал, – сказал Роберт и, последовав примеру Харта, снял с себя пиджак. Потом отдал его мужчине, когда тот протянул за ним руку.
– Если честно, то я очень устал за сегодня. И просто хочу лечь спать. С тобой. В одной кровати, – Бенджамин говорил медленно и четко, выделяя каждое слово, и наблюдал за тем, как вытягивается и краснеет лицо Берти. Он повесил пиджаки на плечики, а потом протянул парню белый сверток. – Можешь сходить в душ и переодеться ко сну. Тебе будет в этом удобно?
Берти развернул протянутую одежду и тупо уставился на рубашку из гардероба Харта.
– Или, может, мне лучше дать тебе пижаму или футболку? У них нет жестких манжет и воротника, – Бенджамин улыбался, довольный произведенным эффектом.
– Бенджи! Ты знал! Знал про свою рубашку! – выдохнул Роберт, сжимая ткань в руке.
– Конечно. Я всегда все знаю. Или узнаю. Так что, прошу, не обманывай меня больше ни в чем. И тогда у нас с тобой все получится, – Харт обнял Роберта и поцеловал в висок. – Я люблю тебя.
Берти только и смог, что угукнуть и обнять Бенджамина в ответ.
На пороге был Новый год, а Роберта ждал новый этап его жизни: первые отношения, первая ночевка с любимым, первое… всё.
И пусть все пройдет на отлично!
Эпилог
Телефон на прикроватной тумбочке провибрировал трижды, прежде чем Роберт лениво открыл глаза. Суббота! Выходной! Кому понадобилось звонить с утра пораньше?!
Парень пошарил рукой по тумбочке, но ничего не нашел. Точно, он же оставил вчера вечером свой смартфон у компьютера, а это значит, что его разбудил телефон Бенджамина. Берти перекатился на вторую половину кровати и взял смартфон, который уже прекратил вибрировать.
– Ладно, хоть звук отключил на ночь, – проворчал Роберт, как всегда недовольный из-за того, что его разбудили. – И кому понадобилось звонить в такую рань?
Берти хотел перевернуться на другой бок с телефоном в руке, но шнур не позволил. Пришлось подниматься на локтях, отсоединять зарядник, убирать его в ящик… Иначе Бенджамин опять будет смотреть своим фирменным взглядом: "Прошу, не трогай мои вещи, если не можешь содержать их в порядке!". Пока Роберт возился и укладывался обратно на подушки, телефон снова ожил в его руке. И первым делом Берти отметил, что была не "рань", а нормальные такие почти десять часов утра. Затем он сообразил, что никто Бенджамину не звонил, это было уведомление о входящем сообщении на электронную почту: Харт нарочно поставил длинное оповещение на письма от определенных адресатов. То есть, это было важное письмо.
Роберт не собирался читать чужую корреспонденцию: пусть у них в отношениях и было все основано на честности и открытости, тайна переписки для него была священна. Но все же название и первое предложение в уведомлении он успел прочесть. К своему сожалению.