Я поворачиваю в пальцах небольшой стеклянный флакон, изучая микрочип отслеживания внутри — не больше рисового зерна, чудо современных технологий, разработанное для военной точности. Двадцать лет работы от батареи. Отслеживание GPS в реальном времени в пределах двух метров. Полностью невидим после установки. Лучший привязной кабель.
Врач, сидящий напротив меня, ёрзает, нервничает. Он новичок. Предыдущий врач совершил ошибку, посмотрев на Ханну тоже. долгое время ее последнего дородового приема. Его заместитель лучше понимает свое положение — знает, что его роль — заботиться о том, что принадлежит мне, и ничего больше.
- Имплантация проста, — говорит врач, сохраняя нейтральный тон. — Подкожное введение с помощью шприца. Минимальный дискомфорт, практически незаметен после установки. Чип водонепроницаем, ударопрочен и образует биосовместимую связь с окружающими тканями.
- Побочные эффекты? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Это не консультация — это заказ, замаскированный под обсуждение.
- Незначительно. Несколько синяков, возможно воспаление, но ничего, что могло бы повлиять на беременность. - Его голос слегка дрожит на этой последней части, понимая, что ребенок, которого носит Ханна, — это просто еще один слой моего права. Еще одна связь, связывающая ее со мной.
- А удаление?
Врач колеблется. - Сложно. Без специального оборудования любая любительская попытка приведет к значительному повреждению тканей. Болезненно. Кроваво.
Идеально. Еще одна невидимая цепь. Еще один слой собственности, от которого она не может избавиться. Татуировки отмечают ее видимо. Беременность связывает ее биологически. Но этот чип — эта скрытая связь — свяжет ее со мной так, что она даже не увидит. Неважно, куда она побежит. Неважно, кто ей поможет. Я найду ее. Всегда.
- Подготовьте все, — приказываю я, кладя пузырек в карман. - Процедура будет проведена сегодня днем.
Доктор колеблется. - Сэр, о согласии пациента...
- Благополучие моей жены — моя ответственность, — плавно вмешался я, в моем тоне звучала тихая угроза. - Как ее муж, я уполномочен принимать решения в ее интересах.
Он быстро кивает, понимая тщетность протеста. - Да, сэр. Я все подготовлю.
Как только он уходит, я поворачиваюсь к стене мониторов, на которых транслируется прямая трансляция Ханны в ее номере. Она сидит у окна, одной рукой покоится на легком изгибе живота, взгляд устремлен вдаль. Беременность смягчила ее тело, но что-то в ее глазах затвердело — последний, упрямый кусочек неповиновения, который отказывается умирать. Это скоро изменится. Ее тело уже мое. Скоро ее разум последует за мной. Полностью.
Я нажимаю кнопку домофона. - Подготовьте Ханну к приему у врача. Никакой еды в течение четырех часов. Удобная одежда. Минимум украшений.
Сотрудник подтверждает без колебаний. Никаких вопросов. Никакого любопытства. Недавняя чистка персонала убедилась в этом — семнадцать сотрудников уволены, некоторые тихо, другие более… демонстративно — за преступление, заключающееся в том, что они рассматривали Ханну как нечто отдельное от моей собственности. Те, кто остались, понимают свое место. Она моя. Ничего больше.
Мой телефон жужжит, уведомляя меня о том, что система отслеживания подключена и откалибрована, готова синхронизироваться с чипом в момент его имплантации. Я смотрю на интерфейс карты, уже представляя ее точное местоположение, высвечивающееся на экране. Технология была разработана для отслеживания ценных военных активов на вражеской территории. Я просто перепрофилирую ее — для самого ценного имущества в моем мире.
Три часа спустя я вхожу в медицинский блок. Он стерильный, сверкающий — нержавеющая сталь, медицинское оборудование и девственно белые стены. Ханна уже сидит на смотровом столе, одетая в простую одежду, которую я указал. Она выглядит настороженной, но не испуганной. Она усвоила, что страх бесполезен. Соблюдение правил — это выживание.
- Данте, — признает она, отказываясь добавлять «сэр» . Маленький бунт я разрешаю — потому что он ничего не меняет.
- Обычная процедура, — говорю я, моя рука автоматически находит ее живот, чувствуя, как внутри нее растет жизнь. Мой наследник. Моя кровь. Мое право. - Чтобы обеспечить твою безопасность.
Ее брови хмурятся, подозрение мелькает на ее лице. Она узнала тонкие интонации в моем голосе, те, что скрывают контроль под маской заботы. - Какая процедура?
Я киваю врачу, который делает шаг вперед, держа шприц. Взгляд Ханны останавливается на инструменте, замешательство сменяется осознанием. Ужас.
- Следящее устройство, — говорит она напряженным голосом. - Ты вставляешь в меня следящее устройство.
- Предосторожность, — подтверждаю я без стыда. - Для твоей защиты.
- Предосторожность против чего? - Сила в ее голосе удивляет меня — прошли недели с тех пор, как она осмелилась бросить мне вызов столь прямо.
Я улыбаюсь. Медленно. Терпеливо. - Против всего, что отделяет тебя от меня. Против любого, кто настолько глуп, чтобы думать, что может отнять тебя у меня. Против любой части тебя, которая все еще верит, что у тебя есть выбор».
У нее перехватывает дыхание, но она не отстраняется. Она знает лучше. - Я уже беременна от тебя. У меня на коже вытатуировано твое имя. Я ношу твое кольцо. Я живу в твоем охраняемом доме. Что еще тебе нужно, чтобы почувствовать, что я твоя?
Это неповиновение радует меня, даже если оно разжигает что-то более темное. - Вся ты, — тихо отвечаю я. - Каждый вдох. Каждая мысль. Каждая клетка твоего тела. А теперь… — я указываю на доктора. - Каждый твой шаг.
Ее челюсть сжимается, но она ничего не говорит, когда приближается врач. Я внимательно наблюдаю, как игла погружается в нежную кожу на затылке, прямо под татуировкой с моими инициалами. Она не вздрагивает, хотя я знаю, что укол должен обжигать. Молчаливое подчинение. Прекрасно.
- Готово, — объявляет врач. - Чип полностью интегрируется с тканью через две недели. Удаление без профессионального оборудования будет...
- Больно и кроваво, — заканчиваю я за него, уже удовлетворенный.
Ханна ничего не говорит. Просто закрывает глаза, проглатывая любой бунт, который все еще кипит внутри нее. Хорошо. Пусть кипит. Пусть медленно умирает, задохнувшись под моим контролем.
Я шагаю вперед, мои пальцы касаются свежей повязки. Мой рот находит ее ухо, мои слова шепотом слышны только ей. - Теперь, куда бы ты ни пошла... я всегда найду тебя.
И она знает — окончательно и бесповоротно — что выхода нет.
ГЛАВА 9
Ханна
Чип пульсирует под моей кожей, чуждое присутствие, которое я не вижу, но чувствую каждой клеточкой своего тела. Три дня с тех пор, как Данте внедрил свой технологический поводок в основание моего черепа, и, хотя место введения больше не пульсирует от физической боли, более глубокая боль поселилась в моих костях. Я сижу на подоконнике, глядя на сады внизу, рассеянно обводя небольшую повязку, которую врач наложил во время вчерашнего осмотра. - Хорошо заживает, — заявил он, как будто это нарушение было медицинской необходимостью, а не высшим выражением навязчивой потребности Данте полностью обладать мной. Устройством слежения. Как будто татуировок, беременности, запертых дверей и постоянного наблюдения было недостаточно. Как будто ему нужно было внедрить свой контроль непосредственно в мою плоть, чтобы само мое тело стало передатчиком, который сигнализирует о моем местоположении его ожидающим мониторам. Теперь я — живая, дышащая координата GPS. Мигающая точка на экране Данте. Одержимость с пульсом.