Долю секунды ничего не происходило — никаких звуков, никаких движений, как будто дерево поглотило магию и ничуть не пострадало.
Сорша осклабилась, но она рано начала ликовать.
Потому что потом раздался оглушительный скрип металла о металл, и дерево треснуло посередине. Вверх полились свет и магия, словно извержение вулкана, распространяясь на тысячу метров в небо и выливая сине-зеленый свет на город. Мы слышали крики людей внизу, испугавшихся, что апокалипсис, наконец, обрушился на их город. Магия, которая хлынула из устройства, становилась все громче, жестче, пока дерево не завибрировало от нее.
— Пригнись! — крикнула Мэллори, предупреждения об опасности сегодня становились очень полезными. Я прикрыла рукой голову Этана и зажмурила глаза.
Взрыв ощущался так, словно на крышу село солнце, и так сильно сотряс здание, что я чуть не потеряла опору и испугалась, что оно рухнет на землю под нами.
По крыше полетели обломки, врезаясь в стены и рассыпаясь по краям крыши. Когда вокруг нас посыпались камни и металлические осколки, я посмотрела вверх. Небо было чистым и темным, линии КЭ исчезли.
Освободившись от магии Сорши, Этан качнулся вперед. Я поймала и подождала, пока его глаза не покинет замешательство.
— Ты в порядке? — спросила я, помогая ему восстановить равновесие.
— Все хорошо. — Он поднес руку к моему лицу. — А ты в норме?
Я подумала о Логане, о решении, которое приняла.
— Буду.
Нас прервали вопли отчаяния.
— Нет! — завопил Рид, уставившись на останки устройства, которое построили на его деньги и которое в конечном счете не оправдало его ожиданий.
Он подошел к Сорше и треснул ей рукой по лицу.
— Что ты наделала? Что ты наделала? Ты все испортила!
Этан зарычал и, прежде чем я смогла его остановить, двинулся к Риду со взглядом очень разозленного альфа-самца.
Мэллори оттащила Соршу подальше от драки, ее щека горела красным от удара Рида, и заставила ее стоять спокойно, угрожая магией, которая просачивалась из ее руки.
Когда Этан приблизился к нему, Рид выглядел приятно неуверенным в своих действиях. Я решила, что Этану необходимо разобраться с ним, и это не заняло у него много времени. Эдриен Рид был человеком, который получил власть посредством работы других: страданий других, преступных деяний других, сражений других. Когда дошло до дела, у него не было приспешников, чтобы защитить его, или магии, чтобы поддержать его, фасад рухнул.
Он попробовал нанести Этану парочку внезапных ударов, но они, казалось, были для вида. И когда Этан применил кросс справа — один из его любимых ударов — Рид свалился с ног.
— И вот так, — произнесла Мэллори, — мы это делаем в Чикаго.
***
Мой дедушка нашел меня, стоящей над Логаном, Этана возвышающимся над Ридом, а Мэллори над Соршей Рид. Мы, вероятно, выглядели более счастливыми, чем должны были. Ну, мы с Мэллори. Этан же выглядел разочарованным, так как у него не вышло достойной драки с Ридом, ведь тот оказался трусом, как мы и подозревали.
Мы вышли из того, что осталось от вестибюля «Тауэрлайна» под крики и аплодисменты. В этом безумие и хаосе люди напирали на баррикады ЧДП. Их держали подальше от площади, но они заполонили Мичиган-Авеню и праздновали так, будто «Кабс» выиграли очередной вымпел.
Я могла понять их энтузиазм.
Они, вероятно, не поняли, что видели, или что мы сделали. Что мы защищали себя точно так же, как и их. Но они поняли, что это была победа, и что мы победили магию, которая угрожала разорвать их город на части.
Площадь выглядела жалко, усыпанная покореженной сталью и стеклом, а также битым гранитом. Рид и Сорша выкрикивали проклятия, когда офицеры сопровождали их из здания в машину. Транквилизатор Логана, должно быть, утратил свое действие, поскольку он бросал на меня угрожающие взгляды, на которые я весело махнула в ответ. Я больше не боялась его.
— Знаете, — сказал мой дедушка, когда подошел к нам, — не думаю, что Риды будут наслаждаться тюрьмой. Мне кажется, она не будет соответствовать их стандартам.
— Да, — произнес Этан с улыбкой. — Думаю, вы правы.
— Роберт? — спросила я.
— В больнице, — ответил дедушка. — Его состояние стабилизировалось, когда разобрались с Ридами.
На меня нахлынуло облегчение.
— Слава Богу.
Дедушка кивнул.
— Морган за ним присматривал, отбил нападение нескольких монстров, чтобы защитить его.
— У него хорошие инстинкты, — заметил Этан. — Только вечно попадает в неприятности, если игнорирует их.
Дедушка осмотрел все разрушения.
— А разве это не относится ко всем нам?
Затем он перевел взгляд на нас, улыбаясь.
— Вы хорошо поработали сегодня, дети. Для Чикаго, для вашей семьи, для вашего Дома. Я горжусь вами обоими.
Наконец-то давление его прошлого разочарования исчезло, сменившись теплым светом одобрения.
— Спасибо, дедушка, — ответила я, и, когда он указал на свою щеку, наклонилась и поцеловала его.
— Мне нужно заняться бумагами, — сказал он, а затем вновь посмотрел на здание и присвистнул. — И попытаться успокоить твоего отца.
— На самом деле, Чак, возможно, вы захотите подождать минуту.
Я посмотрела на Этана, удивленная его словами, и увидела, что он смотрит на меня, его взгляд был предельно серьезен.
— Ты в порядке?
— Да, — ответил он. — Более, чем когда-либо за много-много лет. — Он обхватил мое лицо руками. — Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знал.
— Ты и сам неплох, — ответила я с улыбкой, но выражение лица Этана оставалось серьезным.
— Что? — спросила я, на мгновение испугавшись, что поранился он или кто-то другой. — Что случилось?
— Ничего, — ответил он, проводя большим пальцем линию вдоль моей щеки, продолжая смотреть на меня. — Все так, как и должно быть.
И вот тут, посреди разрушенной площади, Этан Салливан опустился на одно колено. Он поднял на меня свои глаза, наполненные любовью, гордостью и мужским удовлетворением. Он протянул руку, и я вложила свои пальцы в его ладонь.
Толпа людей — тысячи человек — которая поняла, что он делает, взревела от восторга. Вокруг нас начали вспыхивать камеры и телефоны.
— Проклятье! — услышала я крик Мэллори где-то позади нас, но не смогла заставить себя отвернуться от воина передо мной.
Я прижала свободную руку к груди, как будто это могло остановить безумное биение моего сердца. Но это даже не успокоило мои трясущиеся пальцы.
— Ты в порядке? — спросил Этан, смотря на меня с очевидным удовольствием от моей реакции. — Я могу остановиться, если хочешь.
Я ухмыльнулась ему.
— Нет, продолжай. В смысле, ты ведь уже опустился на колено.
— Очень хорошо, — ответил он, и толпа затихла, желая услышать его.
— Кэролайн Эвелин Мерит, ты полностью изменила мою жизнь. Ты сделала ее значительней и счастливей, ты подарила мне любовь и смех. Возможно, что важнее всего, ты напомнила мне, что значит — быть человеком. Я провел четыре столетия в поисках тебя. Я не могу постичь мир, в котором нет тебя. Нет твоего сердца, нет твоей чести. Мерит, мой Страж и моя любовь, ты выйдешь за меня?
Он был упрямым и высокомерным, властным и деспотичным. Он был храбрым и честным, и он был моим. Не было больше никого. На самом деле, никогда и не было, даже до того, как я узнала, что он ждал меня. И если я скажу «да», никогда не будет.
— Конечно, выйду.
Толпа снова разразилась криками и аплодисментами, когда Этан Салливан, мой бывший враг, поднялся на ноги и поцеловал меня со всей страстью, запустив руки в мои волосы.
— Я люблю тебя, — сказал он, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — я прочистила горло. — И рискуя задать невежливый вопрос… — начала я, и когда он улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ.