Двадцать два года… из них семь, которые я не помню. Какова вероятность, что в детстве я могла встретить Владислава? Почему северная стая и эти места кажутся мне такими знакомыми?
Вопросы, вопросы… Вся моя жизнь с того момента, как меня нашли на берегу реки, состоит из вопросов. Кто я? Агнес — мое имя или нет?
Кто я?
В таком чуточку подавленном настроении меня и застают брат с сестрой.
Елена привычно улыбчива и явно настроена полюбоваться моим оборотом. Егор как всегда выглядит по-деловому, но что-то в нем изменилось. Чуть более расслабленно выглядит? Доволен чем-то? Ай, да какая мне разница!
В волчицу я обращаюсь с большущим удовольствием. Как и обычно, перетекаю из человеческой формы в звериную, потягиваю задние лапки, потом, отклячив зад, передние, встряхиваюсь всем телом и с довольным видом сажусь перед Еленой.
Сестра Егора аккуратно прощупывает места моих заживших ран и делает вывод:
— Полностью восстановилась. Отлично.
— Я же говорила, — вновь вернув себе человеческий облик, говорю ей. — Буду в форме.
— Ну еще бы, — хмыкает волчица, но про истинную пару больше не заикается.
— А можно мне пробежаться? — внезапно спрашиваю у Егора, до этого задумчиво смотрящего на все наши с Еленой действия. — Я не привыкла сидеть в четырех стенах круглые сутки. Тем более, что у вас тут такие замечательные места.
— Можешь пойти со мной, — предлагает волк. — Мне как раз нужно побывать в одном месте тут неподалеку.
— Замечательно! — приободряюсь. — Я только быстро переоденусь!
Прогулка нам с волчицей очень нравится. Погода стоит довольно прохладная, но в волчьей шкурке это только плюс. Серые тучи клубятся высоко и не обещают осыпаться снегом, но его и так полно в лесу, по которому мы бежим с Егором.
Волк особо не спешит. Не знаю, делает ли он это, заботясь обо мне, или просто так же, как и я, наслаждается прогулкой. В любом случае меня все устраивает. И особенно приятно, что бета прекратил смотреть на меня с прищуром и, вот, даже взял с собой, показывая территорию.
К моменту, когда мы добираемся до нужного места, у меня язык уже на плече. Поэтому первое, что я делаю, когда Егор останавливается, так это усаживаю свой мохнатый зад прямо на снег и дышу-дышу-дышу. Чую, что бета специально сначала особо не торопился, а потом задал такой темп, чтобы измотать меня к концу пути. Я едва поспевала за ним всю дорогу.
— И… фух… что мы здесь забыли? — интересуюсь у волка, вернув себе человеческий облик.
— Обследуем, — он беззаботно пожимает плечами.
— Живописненько, — вздыхаю, разглядывая одноэтажный бревенчатый дом. По виду в нем давно никто не жил. Краска на фасадах облупилась, шиферная крыша почернела и вся в сколах. Одна сторона дома заметно просела, так что я б не решилась зайти даже на крылечко с покосившейся дверью. Тем удивительней увидеть, что на окнах до сих пор висят занавески, и даже цветочный горшок стоит на подоконнике.
— Такое ощущение, что дом покинули раз и навсегда, — озвучиваю свою мысль.
— Так и было, — засунув руки в карманы джинсов, Егор встает рядом со мной и так же рассматривает чье-то логово.
— И? — вопросительно смотрю на бету. — Что случилось?
— А ты не помнишь? — серьезно смотрит на меня Егор.
— Помню, что?
— Историю северной стаи, — отвечает он, но мне кажется, что бета спрашивал меня совсем о другом.
— Слышала вкратце, — признаюсь ему. — Владислав стал альфой после убийства своего отца. Альфе пришлось пройти какой-то жуткий ритуал с кровавыми жертвоприношениями, чтобы обрести безграничную силу, которая устрашает всех и вся. За счет этого он и утвердился на месте вожака. А год назад, насколько я знаю, Влад наконец-то смог отомстить за смерть своего родителя.
— Луна, кто же распускает подобные слухи? — вздыхает Егор.
— Что? Я неправильно что-то рассказала?
— Правильно… в той или иной мере, — волк начинает медленно двигаться вокруг дома, а я послушным хвостиком следую за ним, желая узнать настоящую историю.
— В ту ночь, когда убили отца Влада, было много жертв. Альфа возвращался домой вместе со своим бетой. Они попали в засаду, из которой никто не выбрался живым. Но ненасытному Вячеславу было мало устранить верхушку стаи. Он приказал уничтожить также и их семьи.
— Об этом мало кто говорит. Обычно вскользь, без уточнений.
— Об этом больно говорить, Агнес.
Вздрагиваю от своего настоящего имени, которое впервые произнесено на северной земле с момента моего обнаружения.