Тут Дарсмит не смог удержаться.
- Ну, если ты действительно такой выносливый, то она…
- Заткнись! - холодно оборвал его Маллед.
Дарсмит мгновенно затих.
Маллед, оглянувшись, заметил, что Вадевия поравнялся с ними и вслушивается в разговор.
- Пойдем, - сказал он Дарсмиту. - Путь предстоит не близкий. Доскажу по дороге.
Дарсмит согласился, и они продолжали спуск по пандусу. Когда миновали ворота, перед ними в обе стороны распахнулся мир, большую часть которого занимал Внешний Город.
Вадевия шествовал следом, демонстративно игнорируя обоих беглецов.
- От того, что я Богоизбранный Заступник, не вижу никакой пользы. Но зато у меня есть обязанность отправиться на войну, сражаться и, возможно, умереть за Империю. Предполагается, что в случае необходимости я стану великим лидером! Но каким образом? Что мне известно о военном деле? Я не солдат. Я - простой деревенский кузнец, а не какой-нибудь аристократ! Мне в жизни не приходилось никого за собой вести.
- Но ты же отлично проявил себя во Дворце, - заметил Дарсмит.
- Там я не проявил ничего, кроме здравого смысла, - решительно возразил Маллед.
- А может, от тебя больше ничего и не требуется? - высказал предположение Дарсмит. - Сдается мне, кроме как у тебя, здравого смысла ни у кого не имеется.
- Это верно, - согласился Маллед. - И это очень печально.
Они продолжали путь в дружелюбном молчании. А когда спустились по пандусу до уровня городских крыш, Маллед промолвил:
- Одним словом, этот, как все считают, дар богов для меня сплошная головная боль - и никакого удовольствия. Разговор с Баранмелем только подтвердил это. Он сообщил, что Баэл желает моей гибели и хочет, чтобы Зейдабар был стерт с лица земли, а Империя Домдар уничтожена. То ещё благоволение богов!
- Что? - Дарсмит споткнулся и упал бы, не подхвати его вовремя приятель. - Баэл что?!
- То, что я сказал, - ответил Маллед.
Дарсмит открыл рот, не в силах произнести ни слова.
- Но… но… - наконец выдавил он, - но боги создали Империю. Они остановили свой выбор на нас.
- И большинство из них нас все ещё поддерживают. Но Баэл - бог войны, а Домдар последние двести лет пребывал в мире. Он нас ненавидит и поддерживает олнамского колдуна с его мятежниками.
- Но тогда… но ты… - Дарсмит окинул диким взором пространство окрест, зацепился взглядом за широкий проспект, ведущий в сторону Агабдала, затем уставился в то место, где, по его расчетам, должен находиться военный лагерь.
- Но он ведь бог войны. Разве это не означает, что всегда побеждают те, кого он поддерживает?
- Не знаю. Однако не думаю, что поддержки Баэла достаточно, дабы преодолеть все препятствия. Я, например, по-прежнему остаюсь Богоизбранным Заступником, призванным защищать Империю. И никакой Баэл не способен отнять у меня этот титул. Я намерен использовать все свои возможности, которых пока не знаю, для того, чтобы встать на пути у Назакри. И кроме того, большинство богов все ещё на нашей стороне. Но Баэл, хоть и не может отнять “дар”, который скрепил своим когтем, способен принести много зла, - с горестным вздохом заключил Маллед.
- Что, к примеру? - спросил Дарсмит.
- Баранмель не смог этого сказать, и я тоже не знаю, - пожал плечами Маллед.
Дарсмит оглянулся на Вадевию, который шел за ними по пятам и с напряженным интересом вслушивался в слова Богоизбранного Заступника.
- И ты все ещё не желаешь иметь ничего общего с этим жрецом? - спросил Дарсмит.
- Против жреца я ничего не имею, - ответил Маллед. - Я лишь не хочу иметь дело с теми, кто считает, что внимание богов обязательно должно доставлять людям радость.
- О… - произнес Дарсмит. Увидев, как лицо Вадевии заливает краска стыда, он отвернулся и решительно заявил:
- Вот теперь я все понял!
Глава сорок седьмая
Вадевия с поразительным упорством следовал за молодыми кузнецами. Он не отставал лишь потому, что рядом с Малледом семенил Дарсмит. Будь Маллед один, он давно оставил бы жреца далеко позади. Но у Дарсмита ноги были обычной длины, а выносливость - как у любого другого смертного, и в результате жрец не отставал. Все трое шагали по лабиринту улиц Внешнего Города в направлении Гогрорского тракта.
Вадевия ничего не говорил, не пытался вмешаться в беседу, только молча следовал за ними.
Когда настало время ужина и приятели вошли в общий зал постоялого двора какой-то деревни, Дарсмит спросил:
- Ты не думаешь ночью сбежать, чтобы отвязаться от жреца?
Маллед обернулся и взглянул на старика, на его белый балахон, успевший почернеть от дорожной пыли.
- Нет, - ответил кузнец, который на протяжении нескольких миль корил себя за грубое обхождение с Вадевией. - Не желаете ли разделить с нами ужин? - обратился он к жрецу.
- С удовольствием, если мое общество будет вам не слишком противно.
Вместо ответа Маллед придержал дверь, пропуская старика вперед.
Ужин оказался не слишком веселым. Дарсмит и Вадевия изнемогали от усталости и почти не обращали внимания друг на друга, а Маллед, целиком погруженный в собственные мысли, ограничивался междометиями и нечленораздельным мычанием. Поданная им снедь тоже не вдохновляла - хлеб оказался черствым, лишенным всякого вкуса, тушеная баранина - жесткой и слишком жирной, чечевица и морковь - переваренными.
Пиво, однако, было отменное - темное, густое и крепкое. Маллед прикончил кварту и принялся за третью пинту. Поднеся кружку к губам, он вдруг замер, а потом обронил вопрос:
- Почему вы пошли за мной?
Дарсмит и Вадевия удивленно воззрились на него, не зная, кому отвечать первым.
- Я имею в виду вас, - уточнил Маллед, кивая на жреца. - Почему вы продолжали путь, после того как я бросил вас там, у ворот?
- Таков мой долг, - слегка замявшись, ответил он.
- Но почему?
- Во-первых, потому, что я причинил тебе зло, Маллед, и теперь в долгу перед тобой. Сидя в Великом Храме, я не смог бы вернуть тебе этот долг.
- Вы всего лишь пошутили, - отмахнулся кузнец. - Шутка не заслуживает столь длинного пути.
- Я имею в виду не только издевательство у ворот, - пояснил Вадевия. - Я говорю обо всем, что сотворил. Я явился к тебе в кузницу, уговорил оставить дом и семью, призвал тебя подчиниться воле богов, не имея даже понятия, в чем эта воля состоит.
- Вы всего лишь делали свою работу, - хрипло пробурчал Маллед, прежде чем приложиться к очередной кружке.
- Нет, - покачал головой Вадевия. - Это не совсем так. Несколько лет назад Верховный Жрец обратился ко всем жрецам с просьбой сообщить о местонахождении Богоизбранного Заступника, если таковое им известно. Я не ответил ему сам и попросил всех, кто знал о тебе, промолчать. Эту просьбу я мотивировал тем, что ты сам потребовал этого. Но позже я убедил тебя отправиться в Зейдабар, желая лично представить Верховному Жрецу Богоизбранного Заступника. Я действовал так, словно ты, избранник богов, принадлежишь мне и я не желаю ни с кем тобою делиться.
- Понимаю. - Маллед поднял кружку, чтобы сделать последний глоток. - Значит, вы отправились следом, дабы не спускать глаз со своей собственности?
- Да, - снова покраснев, ответил Вадевия.
Рука с кружкой замерла на полпути, и Маллед изумленно уставился на жреца.
- А я-то думал, что шучу, - молвил он. - Неужели это правда?
- Да, - опустил глаза Вадевия. - Мне стыдно признаваться, но это одна из причин, вынудившая меня последовать за тобой. Со старыми привычками, даже если знаешь, что они дурные, расставаться очень трудно.
- Следовательно, я превратился в вашу привычку? - ухмыльнулся Маллед.
- И притом в дурную, - озорно улыбнулся Дарсмит.
- А вот и нет, - поспешил заверить молодых людей Вадевия, почувствовав, что на Малледа начал действовать алкоголь. Кузнецу обычно удавалось держать свой нелегкий нрав в узде. Но выпитое пиво могло позволить ему вырваться на волю. - Дурная привычка состоит в том, что я тебя постоянно донимаю. Отказаться от неё я пока не в силах.
- Вот как… - Маллед допил пиво, вытер тыльной стороной ладони рот и пристально посмотрел в глаза Вадевии.