Я закрыл картой его глаз и часть головы над ним, затем медленно сместился к носу, и сразу ощутил, что четырех слоев плотной ламинированной бумаги недостаточно для полной защиты от таинственного смертоносного излучения Аномалии. Все мои мускулы судорожно напряглись, но отчасти остались под контролем. Появилось назойливое желание убрать препятствие между нашими глазами. Такое впечатление, будто это неистовое излучение имеет свою собственную осмысленную волю, направленную на внушение жертвам скорейшего способа гибели.
— Марк, поторопись, — вывел меня из оцепенения Мэрон.
— Сейчас посмотрим.
Сохраняя самообладание, я медленно, сантиметр за сантиметром, начал приподнимать карту.
Мое предположение оказалось верным. Когда показался край его удивительно сложной формы зрачка, к моим коленям дошло излучение, ограниченное лишь формой Службы Б. Источник излучения находился над глазами.
Стиснув зубы от боли ниже пояса и едва удерживая равновесие на одеревеневших ногах, я продолжил сдвигать карту, пока мы не встретились взглядами.
— Марк… Я вижу тебя, — задумчиво сказал он.
Я криво усмехнулся в ответ и кивнул.
— Запомни меня как следует. Я скоро верну…
Лесной вдруг резко вскинул голову, и, тем самым с легкостью отправил меня в неконтролируемый полет. Теперь я понял, что чувствует человек, которого сбила машина. В момент соприкосновения голова Лесного оказалась просто каменно-твердой. Под её кратковременным гнетом мои ребра с хрустом буквально вогнуло внутрь, грудь сдавило, перед глазами все поплыло. Не знаю, сколько метров я пролетел, но удар о землю был лишь немногим слабее столкновения со Змеем.
— Глаза, Марк! — тут же предупредил Мэрон, но было поздно. Судя по его отчаянному голосу, он ничего не мог поделать.
Вновь вспышка и последующий непроницаемый мрак. Сколько я не пытался звать Мэрона, он не отвечал. Звезда теперь казалась зловеще близкой. Странное чувство тревоги не давало покоя до самого пробуждения. На это раз я был в ночном Эб-Гон совершенно один.
Глава 4.2
Полевой госпиталь. Позиции Службы Б. у г. Форбен.
Столкновение с головой Лесного не осталось без последствий. Чудовище сломало мне два ребра и повредило легкое. Хорошо, что у меня хватило сил дойти хотя бы до базы исследователей. Благо, в беспилотнике находились трое патрульных-добровольцев. Они погрузили меня в транспорт, и до сегодняшнего утра я больше ничего не помню.
Аномалию не удалось запечатлеть ни на одну из семи камер. Кстати, как выяснилось, две из них были высокоскоростными. Перед уничтожением светочувствительных матриц они не засняли ничего, кроме зеленоватого всполоха. Для уточнения способа уничтожения датчиков камеры отправили на обследование.
К облегчению увеличение скорости моего восстановления оказалось не настолько большим, насколько рассчитывали по количеству контактов. Я «оживал» быстрее примерно в десять раз, вместо ожидаемых двадцати пяти. Следовательно, чем меньше времени занимало восстановление, тем меньший прирост его ускорения прогнозировался после следующих контактов. К девяти часам мои ребра срослись (ночью мне успели сделать операцию и выставили кости в нужном положении), а отечность и внешние признаки ожога руки сошли на нет. Пальцы, хоть и с трудом, но двигались. Судя по всему, они оказались травмированы гораздо сильнее, чем ребра. Отныне я несколько раз подумаю, прежде чем подойти к Змею, пусть даже им «управляет» Мэрон. И без своего сверхъестественного излучения он смертельно опасен для любого человека.
Фон около меня составлял не больше пятидесяти миллирентген в час по гамма составляющей, так что находиться в одной палате со мной разрешалось только тридцать минут в неделю, и в защите.
Удивительно, но отец воспринял мои травмы с юмором. Зайдя в мою палату, он передал, что звонил Гектор на счет возврата в Форбен. Как раз вчера кремировали Невина.
— Чем дальше, тем интереснее, — папа кивнул с грустным видом, — Не представляю, как такое существо могло появиться на нашей планете само по себе.
— Прозвище «Аномалия» здесь уместно, как никакое другое. Я столько узнал о ней, и лишь укрепился в своём мнении, что мы еще очень долго не будем способны объяснить способности Лесного. Он — это нечто не из нашего мира вообще. Узнать бы, как Змей объединился с Мэроном… Принц, если это реально он, пропал примерно в то же время, как явился Лесной Страх. Пять сотен лет назад, верно?
— Именно поэтому многие «альтернативщики» связывают эти исторические особы. Думаю, лучше сильно не распространяться о Мэроне.
— Я уже дал обещание, что буду держать язык за зубами.
— Действительно. Что думаешь делать после этого? — он указал на мой забинтованный живот, — Очевидно, действовать нужно осторожнее.
— Да уж, у него нервный нрав… У меня есть пару идей. Правда, для их воплощения потребуется больше, чем один день.
— Тенри тебя подгоняет?
— Немного. Думаю, пара дней не проблема. Просто эта пара дней не принесёт нужного ему результата. Я лишь смогу выявить некоторые закономерности. Не более того.
— Что скажешь на счет самого Мэрона? Он поможет тебе?
— Да. Только нужно придумать, каким образом.
— Тогда разговори его. Уверен, если он не свихнулся, то с радостью будет общаться. Из твоего рассказа выходит, что Мэрон — смирившийся с происходящим вокруг себя мужчина, который, если и показывает свои тусклые эмоции, то делает это немногим лучше робота, — отец усмехнулся, — В твоей заумно-унылой компании вы там оба скоро повеситесь. Нужен положительный настрой! Попытайся представить, как бы вел себя на твоем месте Гектор.
— Я не могу быть Гектором. Это жутко нелепо.
— Снова ты за свое: «Не могу», «Нелепо». Сделай так, чтобы Мэрон был рад тебе больше, чем эта вечно-голодная тварь. Я правильно понял, что ей весьма нравятся контакты с тобой?!
— Да. Хм… Знаешь, а это может сработать. Правда, не сразу, но может!.. Переговорить бы с самим Гектором для начала. Его вообще пустят сюда?
— Если уговорить мистера Эйргона, то пустят. Все в твоих руках.
Я кивнул.
— Па, мне нужно, чтобы ты кое-что узнал. Это связанно с контактом.
— Насчет Мэрона? Или Змея?
— Насчет звезды, которую я вижу после каждого контакта. Она становится все больше. Мэрон сказал, что Лесной со своей стороны тоже видит что-то похожее. И, будто именно свет этого светила по нраву Змею.
— Ясно. Звучит очень странно.
— Не только звучит. Я чувствую что-то новое и странное. Может пригодиться любая, даже псевдонаучная информация.
— В любом вымысле есть доля правды?! — отец улыбнулся, — «Культ солнца», или «Боги созвездий» подойдут?
— Что? У тебя есть такие? Откуда?!
— Я несколько раз бывал в Фоломоне. Там цензура не так жестока, как наша.
— Никогда не думал, что ты интересуешься подобным.
— Тут дело не совсем в интересе. Скорее в том, как разнообразить свой застоявшийся на научной классике кругозор. Хотя, признаться, многие моменты в подобной литературе весьма увлекательны. То, как они строят свои логические цепочки из псевдонаучных фактов — это просто нечто. Если хочешь, в следующий раз захвачу и про остров Хростан. Этот твой гигантский Змей после прочтения не будет вызывать столько удивления.
Я рассмеялся.
Остров Хростан вместе с малым материком Фромарон, которые по современным соглашениям включены в «резервацию по сохранению уникальной биосферы», конечно, славятся своими эндемичными видами, однако — это всего лишь необычно выглядящие животные. Если бы там обнаружили что-то такое, об этом точно рассказали бы в Динзавийских учебных заведениях.
Несмотря на забавность сказанного отцом, эта информация не на шутку заинтриговала меня.
— Мне тоже настоятельно требуется расширить свой кругозор.
Отец кивнул, улыбаясь.
— Хорошо. К следующему нашему разговору постараюсь «нарыть» как можно больше по твоему светилу. А сейчас, — он посмотрел на таймер, — Тридцать минут в неделю. Так что следующий короткий раз будет последним на этой неделе.