Оля с мамой подошли к нам, чтобы поздороваться.
– Здравствуйте! – первой начала ее мама, Светлана, как я помню. – Не ожидали вас увидеть! Очень приятно! Вы тоже идете в кино всей семьей?
– Да, дети с отцом, выбирают обед в «Макдональдсе», – ответила моя мама.
– О! А мы уже покушали. Вот сейчас еще пройдемся немного по магазинам, и у нас сеанс через полчаса.
Блеск! Эта парочка еще и в одном зале с нами будет!
– У вашей девочки день рождения, да?
– Именно так.
Мои слова прозвучали слишком холодно. Впрочем, я совсем не хотела говорить ни с Олей, ни с ее матерью, но надо взять себя в руки и вежливо улыбаться! Даже если эта маленькая гадина так пронзительно смотрит на меня, будто уничтожить хочет…
– Сколько ей уже?
– Восемь.
– Ох, как чудесно! Оля рассказала про сегодняшнее занятие. Спасибо большое, что согласились с ней позаниматься! Она говорила, что вы думаете о том, чтобы взять ее на районный конкурс.
Вот дьявол! Сами же заговорили!
– Да, к слову, о конкурсе, – в полемику вступила моя артиллерия в лице мамы, – я слышала на аудиозаписи, как играет Оленька. У нее весьма неплохая подготовка, очень академично, точно, но… есть у нее небольшие помарочки.
Только моя мама может придумать такую правдоподобную чушь, как аудиозапись! Гениальная женщина, чего скрывать!
– Помарочки? – Светлана заметно напряглась.
– Рахманинова надо играть очень выверено, очень точно, мелодично, звучно. У него все такие произведения очень техничные, понимаете, лаконичные, тонкие. И любые ошибочки могут быть заметны. А на конкурсах сидят очень… требовательные тетки, они могут к этому сильно придраться.
– Если вы позанимаетесь еще, то я думаю, что она…
– Олечка, послушай меня.
Теперь мама разговаривала с самим дьяволом в юбке, и мне от этого стало совсем дурно, но я заметила, как искра превосходства угасла в глазах чертенка. Ей пришлось перевести взор с меня на мою маму, и лицо Оли Синицыной моментально преобразилось: это лицо позорной двоечницы.
– Ты замечательно играешь. Ты уже начинаешь чувствовать музыку. Мелодично так, да. Это важно. Но есть еще над чем работать: такие маленькие грязные места. Давай-ка мы подумаем о конкурсе в следующем году? Давай-ка ты еще раз получше подготовишься, а?
– Но я думала попробовать сейчас! – вырвалось у Оли.
– Там будет очень серьезная конкуренция и…
О, да, мама! Коронная фраза! Жги!
– Ты уверена, что справишься?
Эти слова, произнесенные устами моей мамы и адресованные этой мрази, стали бальзамом на душе! Так приятно!
Это буквально сделало мой день!
У Оли не нашлось никакого ответного оружия против слов и взгляда моей мамы. Она умела вести подобные разговоры и вступать в конфронтации, не создавая открытого эмоционального конфликта.
– Может, так будет даже лучше?
Светлана прислушалась к нам. Оля в ужасе взглянула на мать, как на предателя Родины.
– Сама подумай: уже лето, надо отдыхать. А в следующем году еще лучше подготовишься и с полными силами поедешь на конкурс, да? Сегодня же не наступит Конец Света!
– У нее есть все шансы его выиграть, если еще годик позанимается, – изюминка на торте от моей мамы.
Она ее съела! С потрохами!
Оля Синицына ничего не может сказать, а только пыхтеть и краснеть!
– Спасибо вам большое, – Светлана сама закрыла тему, – так и поступим. Поедем в следующем году, да, Оля? Хорошего вам дня. Нам еще нужно успеть в пару мест…
– Хорошего дня вам! Отдыхайте! – во мне пробудилось спокойствие, которое помогло это сказать.
– Передайте от нас поздравления с днем рождения!
– Обязательно!
Оля Синицына уходила прочь от меня со своей мамой, но в один момент… эта коварная сопля обернулась ко мне и сделала такой жест: провела пальцами одной руки по внутренней стороне предплечья другой. Этот жест… словно она ранила себя, разрезая вены на руке.
Вот тварь!
– Так это делается, – мама переключила все внимание с Оли на себя, – я же говорила, что нужно просто мне с ними поговорить. Ничего же страшного не произошло. Никогда не бойся брать и разговаривать с людьми. Просто объясняешь спокойно, что и как.
– Ты это сама придумала про аудиозапись или кто помог?
– Ой, да будет тебе! Они же поверили!
Да, это моя мама.
Я хотела что-то ответить ей, но дети с мужем вернулись. Вернулись с двумя черными подносами, полными всякой еды.
– Ого! Целый пир! И вы это все съедите?
– Да, запросто! – отмахнулся сын.
– Я начну со своего коктейля!
– А может, лучше сначала поешь чего-то теплого? Картошечки, например?
– Мама, – я положила руку ей на плечо, – пусть ребенок ест, что хочет.