За все время вылазок Мама ни разу не находила мед, что казалось ей крайне странным.
Она сразу открыла баночку, чтобы проверить его. Уже засахаренный. Она не побоялась и с нетерпением рискнула попробовать, соскребя поверхностный слой ногтем.
Облизнув комочки меда, Мама почти прослезилась. Она обожала мед.
– Фантастика.
Она точно знала: Бабушка будет в восторге.
Рис. Сода (куда без нее?) – ни один дом не обходится без пачки пищевой соды.
– Что еще тут?
Мука…
– Мука?
Сделать блинчики?
А вдруг получится!
– Берем.
Сушеная фасоль.
– Определенно берем.
Все три банки.
– Водка.
Сгодится для обработки…
– Для обработки.
И все сбрасывалось в рюкзак, который с каждым новым припасом становился все увесистее и увесистее.
– Вроде недурно так. Удачно зашла.
Еще Мама нашла салфетки. Собрала средства для мытья посуды. Мыла. Отыскала пачку свечей и бросила их в рюкзак абсолютно машинально, не задумываясь. Спички, подсолнечное масло, зажигалки и… сигареты.
– Черт с ними!
И взяла.
Остались еще пакетики со специями, лавровыми листьями и сушеным базиликом.
– Это тоже сгодится.
Собрав все самое основное на кухне, Мама осмотрела остальные комнаты. Она не собиралась брать много вещей. Лишь самое важное. Все здесь выглядело более строго, чем в других домах. Ничего детского. Возможно, здесь собирались компании взрослых людей. Молодого или зрелого возраста. Скорее зрелого, судя по продуктам. Но не пожилые. Никаких признаков старины. Нет картин, нет ковров. Все слишком современно. Конечно, это совсем не точные показатели, но даже одежда в шкафу. Ничего женского. Все мужское, строгое.
Совсем нет книг. Только телевизор в углу большой комнаты. Маленький низкий столик. Очень удобный, чтобы на нем чистить сушеную рыбку и запивать ее пивом.
Кровати все раздельные, одноместные. Это еще раз наводило на мысль о компаниях.
Но больше здесь никто не соберется. Никто не приедет. Никто ни с кем не встретится. Скорее всего все, кто когда-либо сюда приезжал – мертвы. И умерли они в тот самый чертов день.
Мама поняла, что собрала в этом доме все самое необходимое. Все, что хотела. В другой комнате она отыскала туалетную бумагу. Прихватила и ее. И несколько полотенец. Что-то ей подсказывало: «пеленки» нужны.
– Нужно больше тряпок.
И взяла еще пару полотенец.
– Хватит. Достаточно.
Теперь…
– Точно все.
Выйти через дверь не получилось. Странным образом она была заперта так, что изнутри не открыть. Нужен только ключ.
– Чертов дом с чертовыми замками! Почему так сложно?!
Она опять вспомнила, как несколько минут назад больше получаса возилась с замком в заборе.
– Бережете свою водку и сигареты? Проклятье!
Пришлось выбираться опять через окно.
– Прости за вранье, Малыш. Я тебя обманула. Будет неприятно. Опять. Но на этот раз… это точно, последний раз.
Вернувшись к окну, Мама перебросила рюкзак – тот плюхнулся на землю. Она надеялась, что ничего стеклянного не разбилось. Она не просто так запихала бутылку с водкой и банки с фасолью среди туалетной бумаги и полотенец: чтобы ничего не разбилось, если она упадет в пути. А такое вполне может с ней случиться, особенно теперь.
Мама сняла ружье. Аккуратно бросила его поверх рюкзака, а сама принялась перелезать через оконную раму.
Она поставила одну ногу на бетонную ступеньку. Потом вторую. Осталось шагнуть на землю и…
Мама упала.
Не сама.
Ее схватили рукой за шею и повалили назад.
Глухой удар.
Звон в ушах.
Мама видела перед глазами здоровую мясистую руку мужскую в черной куртке, с волосатой тыльной стороной ладони. На пальцах – посиневшие татуировки.
Но самое главное другое.
Нож.
Чертов нож в этой сраной мясистой руке!
Мама услышала вопль:
– Сдохни, сука!
Лезвие развернулось к ней.
Мама дернулась в сторону, и нож ударил в плечо.
Сталь прорезала ее куртку, кофту и вошла под кожу.
Мама широко распахнула рот. В глазах начало темнеть. Всю правую руку охватила острая ледяная боль.
– Не рыпайся, мразь!
Мама схватилась за руку, сжимающую нож, сдвинула куртку с запястья и впилась зубами в грязную кожу. Она сжала зубы так, словно кусала шашлык.
Она чувствовала, как ее зубы пронзают человеческую плоть, а по уголкам губ уже течет чужая кровь.
Мама дернула челюсть в сторону и вырвала кусок кожи и мышц. Она поспешила избавиться от него и сплюнула его на землю.
Как сильно нужно сжать зубы, чтобы откусить кусок живой человеческой плоти? У нее этой силы хватило сполна.
Противник мгновенно ослабил хватку, отпустил руку и повалился на землю за нее спиной.