А Кошка…
Мама увидела Кошку там, под лестницей.
Несчастное животное спряталось там от огня и сейчас жалобно мяукало. Но ее не было слышно.
«Еще Кошка… Кошка…».
Кошка Девочки.
Кошка, которую они нашли здесь, когда приехали в этот дом.
Кошка, ставшая духом-хранителем этого дома на отмели.
Кошка, оставшаяся под горящей лестницей.
«Кошка… черт… бедная Кошка…».
Мама продолжала пятится назад, к выходу. Она с силой впивалась пальцами в ткань, в плечи, и тащила… тащила, тащила…
Мальчик помогал со стороны ног.
Обугленные доски сыпались за его спиной с потолка. Крыша обваливалась. Огненные обломки преградили проход в комнату от лестницы.
Кошка уже не сможет выбраться…
«Быстрее, быстрее, быстрее…».
Мама ощутила спиной морозный воздух. Через считанные минуты они оказались на веранде. Она осторожно, но спешно шагала вниз по ступенькам. Мальчик помогал волочить тело вниз, прочь из огненного дома.
Одеяло разматывалось и спадало.
Мальчик схватился за ноги Бабушки, а Мама вцепилась в ее руки.
Они поволокли бездыханное тело по снегу, к деревьям, у которых их ждала Девочка, вся в слезах.
Мама дала команду Мальчику, и они отпустили тело, оставив его на снегу. Мальчик сразу упал. Мама опустилась на снег и поползла к дереву, к Девочке.
Она развернулась лицом к горящему дому. Стена огня уже преграждала вход. Рыжее пламя охватило весь второй этаж. Дом превратился в один огромный полыхающий столб.
Мама прижалась спиной к дереву и прижала к себе Девочку.
Мама сказала жестом:
– Прости. Кошка осталась.
И она указала на дом.
Кошка погибла. Сгорела вместе с домом.
Девочка в ответ только прижалась к Маме и уткнулась лицом ей в плечо.
Мама поцеловала дочь в лоб.
Мальчик?
Мальчик лежал в снегу, неподалеку от тела Бабушки.
Он лежал, повернув голову набок, и смотрел, как их дом, их убежище, их укрытие, превращается в груду угля.
Тишина и огонь раскололи этот мир.
«Только не это» – крутилось в голове Мамы, – «Только не так. Этого не должно было случиться. Не должно».
Ее взгляд устремился в сторону мертвого тела Бабушки, и она испустила отчаянный душераздирающий вопль.
Миры соприкоснулись. И сознание помутилось.
Все покрылось сепией.
И голос… нежный женский незнакомый голос, все тот же… сказал ей:
– Ты уже готова путешествовать?
Глава 14
– Путешествие.
Мир покрылся мазками сепии.
Мама шла среди деревьев, обращающихся в пепел после того, как она оставляла их за спиной.
Реальность за ней угасала, уничтожалась, исчезала совсем и навсегда.
Она старалась не оглядываться назад, чтобы не видеть, как мир за ней рушится и исчезает.
Она слышала треск огня. И ощущала жар пламени в груди. Охваченный невидимым пожаром лес растворялся в черной массе: углях, золе и пепле. В воздух, в серо-желтое небо, поднимались черные столбы.
Она шла за голосом, который вел ее вперед. Голос, нежный, заботливый, успокаивающий.
Знакомый голос… одной незнакомки.
– Ступай.
И она шла дальше, пробираясь через дымящиеся кусты рябины, можжевельника и дикой малины.
С неба сыпал… не снег. Это не черный снег, а пепел.
Он сыпался густыми чернильными легкими хлопьями, покрывая белую землю под ногами.
– Не оглядывайся.
Мама прошла меж деревьев и вышла на пляж. Горящий лес остался позади. Перед ней – отмель. Белый песок и бесконечное молочное море.
Здесь стоял дом. Знакомый одноэтажный каменный дом. Дом, у которого располагалось оборудование, предназначенное для работы с деревом. Дом семьи плотника.
Мама остановилась, увидев его снова. Она отчаянно пыталась вспомнить… когда и где она его видела прежде.
– Иди.
И она пошла.
Дверь дома открылась, и на улицу вышел мальчик, лет двенадцати, со спутанными каштановыми волосами по плечи. Одетый в простую тунику, с пояском и в сандалиях. Через плечо висела кожаная сумочка.
Он прошел в сторону моря и остановился.
Из дома вышла женщина, облаченная в черные балахоны. В руке она держала белый платок.
Женщина что-то крикнула, но Мама не поняла ее наречия.
Она подошла ближе.
Мальчик развернулся и помахал рукой. И тогда Мама разобрала слова женщины. Та говорила на ином языке, но Мама отчетливо понимала весь смысл сказанного:
– Не уходи!
И мальчик ответил. Тем же странным языком, который Мама понимала:
– Я должен. Я больше не могу здесь оставаться.
– Прошу. Не надо. Ты нужен нам здесь. Мне, отцу, братьям. Мы – твоя семья.
– Семья, которая не верит в меня, да? У меня есть свой путь.