Кабоев испытывающе смотрит на меня, ожидая ответа. Ну да, идея отличная призвать Жоржа к ответу за беспредел через комсомольскую организацию. Я сейчас просто лопну от смеха. Интересно, а Жорж вообще комсомолец? Эдик говорил, что он судим, значит, вряд ли. Особист Алкснис — рыбий глаз. Беседовал я тут с ним после драки на спортплощадке. Очень неприятный и скользкий тип. Что, эта сволочь, как и замполит, не знают что ли о том, что творится у них в части? Сто процентов, здесь есть стукачи, которые докладывают им обстановку на местах, но раз ничего не предпринимается, и землячество Жоржа процветает, значит, оно им выгодно. Не зря ведь комбат так за Жоржа и Дато ратует.
— Нет, товарищ майор,— отрицательно качаю головой, — никаких фактов, о неподобающем поведении старшего сержанта Засеева и сержанта Гаглоева у меня нет. Между нами присутствует личная неприязнь, которая делает невозможным наше с ними сотрудничество.
— Говоришь, испытываешь такую личную неприязнь что аж кушать не можешь. — Блеснул знанием классики советского кино комбат, — Не нравятся тебе их методы воспитания? А как ты заставишь нормально работать патологических лентяев и бездельников? Как ты по-другому заставишь их поддерживать порядок в части? К нам сюда загоняют всякий сброд, дай им волю, и они сами зарастут тут грязью по уши и ничего делать не будут, а уж на стройке работать и подавно не станут. Засееву, хочешь не хочешь, приходится разговаривать с ними на понятном им языке. И это у него хорошо получается.
— Товарищ майор, можно и по-другому. Вы же сами говорили, что довольны нашей работой на объекте в школе. Дайте нам любой другой объект, и вы увидите, что мы сумеем сдать его в срок, и без методов «воспитания», которые использует Засеев.
— Понимаешь в чем дело Костылев, — задумчиво теребит нос Кабоев, раз уж у нас с тобой такой откровенный разговор пошел, скажу тебе прямо — мне нужен прежде всего полный порядок во всем батальоне, а не в отдельно взятом взводе, или даже роте. Ты, со своими людьми, не потянешь весь батальон. Слишком вас мало. Чурки вас сомнут, и тогда здесь будет полный бардак. Гаглоев после ухода дембелей тоже ослабнет, и если вы с ним еще начнете выяснять отношения между собой, в итоге вас скинут и нагнут таджики или узбеки. Мне этого не нужно. Мне нужно, чтобы все здесь работало как часы. Ты был полезен в поселке, а здесь ты можешь быть либо полезен, либо вреден. Если ты сейчас будешь демонстрировать свою независимость, это будет вредным фактором. Другие могут подумать, что они тоже так смогут, и тогда часть захлестнут беспорядки. Еще раз повторяю, ты должен поддержать Засеева, а потом Гаглоева и помочь им в поддержании порядка. Твое к ним отношение меня не волнует. Иначе, я начну рассматривать тебя как вредный и дестабилизирующий фактор, со всеми вытекающими. Все понял?
— Так точно, товарищ майор! — Вскакиваю со стула и вытягиваюсь струной.
— Кругом, шагом марш в расположение. — Холодно бросает мне комбат.
— Есть, товарищ майор! — Выпучив глаза ору я, и четко развернувшись через левое плечо, строевым шагом выхожу из кабинета.
— Думай Костылев, хорошо думай, чтобы потом не пожалеть. — Несется мне вслед.
Иду в расположение роты, размышляя по дороге. Хреноватенький разговор вышел у меня с комбатом, да еще так быстро. Мы вернулись в часть только вчера. На объекте, как я и обещал Приходько, все было выполнено почти в срок. Бригадир строителей Федор Иванович, прощаясь, сказал, что со мной приятно иметь дело, и пожелал мне легкой службы и скорейшего дембеля. Э-эх. Его бы устами да мед пить. Сам Приходько со мной переговорил наедине еще там в школе. Поблагодарил за выполненную работу и сказал, что замолвил за меня словечко перед комбатом, и что меня ждет с ним важный разговор.
Я знал, что по возвращении в часть, события должны закрутиться с новой силой и готовился к этому. Этот месяц, после памятного разговора с Жоржем, нас никто не трогал, дав нам свободу справиться, или облажаться самостоятельно. Все как бы подвисло в воздухе в ожидании, куда подует ветер. Нам это было только на руку.
Общими усилиями, мы все же справились. Не могу сказать, что все далось легко. Были еще разговоры сверхушкой «азиатов», были конфликты, когда я их ловил во время безделья в каком-то из кабинетов, но обходилось уже без рукоприкладства. Абай и остальные «дедушки» пыхтели, ворчали и даже огрызались, но все равно шли работать, и так до следующего раза В целом, этот месяц прошел довольно спокойно, и я смог, вдобавок к выполненной работе, еще и поднатаскать свою команду по физухе, по технике и по тактике групповых схваток. Теперь, это уже не те забитые парни, которыми они были еще пару месяцев назад. В глазах моей команды горит огонь, и я верю, что они не струсят в решающий момент.