Сегодняшняя ночь в казарме прошла без происшествий. Абай, Бабай и Жос усвистали к своим землякам, но к утру вернулись и вели себя прилично. Я выставил на ночь меняющийся через каждый час парный пост, на всякий случай. На зарядке и завтраке тоже все было нормально, никто нас не трогал, и не старался задеть. А уже в десять утра меня вызвали к комбату.
По сути, он мне предложил тоже самое, что предлагал месяц назад Жорж. Влиться с наиболее подготовленными людьми в его землячество, для того чтобы усилить его в преддверии ухода на дембель самого Жоржа и наиболее боеспособных старослужащих. И понятно почему нужно такое усиление, Кабоев мне прямо сказал, что ему не нужен конфликт между мной и Жоржем, или мной и Дато, потому, что этим могут воспользоваться «азиаты», и придавить и нас и кавказцев. Любая смута в части, это удар по нему как по командиру. Одно дело, когда под прикрытием внешнего благополучия по ночам в казармах творятся жуткие вещи, но это никуда не уходит, и совсем другое — открытая война между несколькими «землячествами» за власть, с массовыми побоищами. Тут уже можно нарваться на проверку из МО с соответствующими оргвыводами.
Если бы Жорж и Дато не были такими конченными тварями, то можно было бы подумать о союзе, а так, тут и думать нечего. Состоять в одной команде с подобными типами и выполнять их указания, это для меня абсолютно неприемлемо. Что остается? Уйти в отказ, и попробовать удержаться до командировки на следующий объект, а там, глядишь, ситуация как-то изменится. Мне же Приходько обещал свое содействие. Надо поговорить с ним, чтобы он побыстрее добился для нас новой командировки. Чем дальше от этого змеиного гнезда, тем лучше. А пока надо всячески тянуть время, не давая явного ответа. Позиция конечно страусиная, но пока я другого выхода не вижу, чтобы не лечь под Жоржика, но в то же время не поссориться окончательно с комбатом.
Сидим на политзанятиях в Ленинской комнате. В полуха слушаю, как наш ротный замполит старший лейтенант Терещенко рассказывает о дружбе народов в СССР. Говорит он нудно и очень скучно, кажется, что от его речи засыпают даже мухи на лету. У Терещенко противный гнусавый голос и сам он похож на глиста: тощий и очень бледный. Парни, те кто не спит, делают вид, что слушают отборный бред который несет Терещенко, хотя у нас перед глазами каждый день иные примеры «дружбы между народами», когда более сильное землячество «нагибает» по национальному признаку всех остальных, а другие, землячества, мечтают о том, чтобы выбиться наверх и «нагнуть», в свою очередь тех, кто остался внизу.
У нас во взводе не так. В сплоченной команде, которую мне за эти месяцы удалось создать, действительно полный интернационал и никто никого не гнобит, ни по национальному признаку, ни по старшинству призыва. В нашей команде есть и аварец Баиров, и осетин Ханикаев, и литовец Бразаускас, и еврей Бергман, и туркмен Бердымухамедов, и москвич Карасев, и многие другие парни разных национальностей. Нет никакой разницы, откуда и кто призывался, был бы человек хороший, и делал бы то, что от него требуется. Все равны и все стоят друг за друга. Потому-то, нас здесь до сих пор не поломали и считаются как с существенной силой.
В нашей казарме нет ни ночных построений на взлетке с пробиванием «фанеры» жмущихся в страхе «духов», ни забегов оленей по ПП, нет издевательств и ничего из того, что творится в расположении других рот по ночам. Около дверей каждую ночь стоит сменяющийся парный пост на случай вторжения незваных гостей, которые, впрочем, не спешат к нам наведаться. Весь батальон знает, что было в первый день нашего пребывания в части и как мы встретили карательную команду Дато. Знают, кто поломал братьев Резвановых, которые, кстати, уже вышли и больнички и сейчас большей частью отлеживаются у себя в бытовке. Я их пока не встречал, но думаю, новая встреча с ними не за горами, хотя после нашей прошлой встречи, они надолго не бойцы.
Наши ротные «дедушки»: Абай и его приятели тоже ведут себя прилично. Здесь в части я для них уже не командир и их вместе с земляками стало гораздо больше, но попыток пробить нас на «вшивость» пока нет. Они предпочитают ездить на «своих духах» не трогая тех кто в команде со мной. Так что, у нас с ними досих пор действует договор о нейтралитете.
Сейчас мы работаем на стройке многоквартирного дома, куда нас вывозят на стареньком автобусе по утрам и возвращают в расположение вечером. Большого объекта, куда бы мы могли уехать надолго, как летом, пока нет. Приходько обещал как только появится что-то подходящее отправить нас туда, а пока мне приходится маневрировать, не давая четкого ответа Жоржу, с которым я уже пересекался на нейтральной территории здесь в части. Кабоев меня пока не трогает, но это ненадолго, терпение майора скоро должно иссякнуть. А вообще, я прямо таки шкурой чувствую, как вокруг сгущаются какие то тучи, но пока не могу понять откуда конкретно ждать подлянки, потому, что она может возникнуть буквально со всех сторон.