— Ладно, подпишу. — Обреченно машет рукой начмед.
После ухода начмеда, в кабинете остались только комбат, замполит и особист.
— Ну что, готовимся к проверке? — Вопросительно смотрит на остальных Кабоев.
— Да, надо. — Кивает головой Алкснис.
— Тогда сегодня же закрой нашу «губу». —смотрит на него Кабоев — Пусть Чхеидзе со своим взводом там все подчистит и натащит всякого барахла, типа склад это. Со всеми арестованными провести беседу и выпустить. Попугай «дисбатом», если будут продолжать в прежнем духе и отправляй обратно в расположение.
— Понял, сделаю —снова кивает тот.
— Михал Генадьич — Кабоев смотрит на замполита — Проведи работу со своим активом, чтобы они в свою очередь поработали с остальным контингентом. У нас сейчас тут должен быть образцовый порядок. И подготовь пару человек из второй роты, которые подтвердят, что Бергман вчера получил письмо из дома, где было сказано, что его девушка бросила.
— Принято Михаил Рассулович. —подтверждает замполит. — Хорошо бы всех солдат, со следами повреждения на лице на время отправить в командировку на дальний объект, чтобы они здесь никому глаза не мозолили.
— Да, это хорошая мысль. Только там за ними нужно установить тотальный контроль, чтобы не поубивали друг друга, нам и Бергмана сейчас выше крыши. — Соглашается Кабоев и угрожающе завершает разговор. — Ну а я немного пообщаюсь с непосредственными «виновниками торжества», им сейчас небо с овчинку покажется.
— Засеев, сука, ты хоть понимаешь, во что ты меня опять втравил? — Комбат прихватив за ремень дернул Жоржа к себе. — Твои дебилы снова напортачили, а мне сейчас за вами разгребать!
— Да при чем тут я? — Слабо оправдывается порядком струхнувший от такого напора Жорж. — Он же сам повесился.
— Сам повесился, говоришь, — злобно прошипел Кабоев и коротко ударил Засеева в челюсть — А то, что твои уроды ему всю жопу разорвали, это что?
Засеева качнуло от удара, но он остался стоять на ногах. Внутри него полыхала злоба, но снаружи он сохранял спокойное выражение лица и стоял навытяжку.
— В общем так, я тебя штрафую на месячную премию, тебя и всех твоих людей. Мне сейчас деньги понадобятся чтобы закрыть ваш косяк, вот туда ваши премии и уйдут.—Резюмировал Кабоев, — Сейчас иди к себе и своим людям скажи чтобы ни во что не лезли и сидели тихо. И поговори с теми кого вы обидели, чтобы держали языки за зубами. Поговори так чтобы тебя послушали, но чтобы без эксцессов. Понял меня?
— Так точно товарищ майор!
— Пошел вон, чтобы я тебя не видел! — Рявкнул в сердцах комбат.
Я стою на улице и щурюсь, смотря на заходящее вечернее солнце. К моему удивлению, на «губе» я провел меньше суток. Полчаса назад меня вытащили из контейнера, и повели в комнатушку где уже ждал Алкснис. Он долго пугал дисциплинарным батальоном, выспрашивал о конфликтах с другими военнослужащими, а под конец огорошил новостью, что комбат лично распорядился выпустить меня из под ареста. И что уже завтра с утра я, в составе сборной команды из разных подразделений, уезжаю в командировку на дальний объект искупать добросовестным трудом на благо Родины свои многочисленные пригрешения.
Ну да, что-то мне плохо верится в доброту комбата. Скорее всего в части что-то произошло, что вынудило его выпустить всех арестованных и меня в том числе. Насколько я понимаю, здешняя «губа» полностью незаконная и содержание на ней военнослужащих это серьезное нарушение. Значит, ожидается какая-то проверка из-за которой весь этот сыр-бор. И эта дальняя командировка непонятная. Почему в не со своими, а в составе сборной команды? Наверное убирают из части всех побитых и недовольных, доходит вдруг до меня. Ну да, я сейчас со стороны, наверное, представляю собой жалкое зрелище.
В расположении роты встречаю пацанов, которые бегут мне на встречу.
— Юрка, тебя уже выпустили?
— Что с лицом?
— Все в порядке, — отмахиваюсь я, ища глазами Ромку, но того нигде нет. Нехороший признак. Ой не хороший.
— А Бергман где? — Спрашиваю подошедшего Эдика.
Тот только отводит глаза.
— Где Рома, Эдик? — Жестко требую ответа.