Вижу неспешно спускающегося ко мне Валентина Павловича. Он идет со стороны садового кольца. Нумизмат одет как раз по погоде в дубленку и импортные ботинки на толстой подошве, а на голове у него теплая норковая шапка. Ну что же, он может себе это позволить, мужик то не бедный. Мы здороваемся, и я сразу замечаю, что он как будто нервничает. Глаза у нумизмата какие-то испуганные и ожидающие. В нашу первую сделку он был вальяжным и уверенным в себе, а сейчас с ним явно что-то не то. Не подавая вида, как будто невзначай, смотрю по сторонам. Вроде ничего подозрительного. Лишних людей нет, вдалеке мамочка с сыном идет в нашу сторону по другой стороне дороги. По самой дороге едет пара машин.
Валентин Павлович протягивает мне прозрачный пакетик с лежащими там желтыми кругляшами. Беру пакетик и взамен даю ему сверток с деньгами. Валентин Павлович, не считая, кладет сверток на парапет набережной, придерживая его рукой, и смотрит на меня, ожидая, когда я проверю монеты. Ой как не нравится мне все это. В прошлый раз, он тщательно пересчитал деньги, а на этот раз сумма в четыре раза больше, а он даже газетку не развернул. А вдруг там кукла? Что, он так сильно доверяет мне, что я его не кину? Принимаю решение, надо валить отсюда немедленно. Даже проверять монеты не буду, если что не так, я знаю, где он живет, достану его там. Сразу засовываю монеты в карман джинсов и киваю Валентину Павловичу.
— Все, пока. Если что нужно будет, я к вам еще обращусь.
— Ага, обращайся, — вяло кивает мне он и нервно оглядывается.
В этот момент два белых «жигуленка» не спеша ехавших по набережной резко сворачивают и прижимаются к бордюру сзади и спереди от нас, отсекая нам, то есть мне пути отхода. Двери машин распахиваются и оттуда как горох высыпают люди. Трое сзади и двое спереди. Ой как хреново!
— Стоять, милиция! — Раздается властный голос.
Я вижу, что ко мне неспешным шагом идет сука Потапов собственной персоной одетый в дорогое черное пальто, рядом с ним семенит какой-то незнакомый мужик в плаще. Времени на раздумья нет. Может и зря, ведь это реальный срок за грабеж, на автомате бью Валентина Павловича кулаком левой руки в челюсть, а правой хватаю газетку со своими деньгами. Уж больно меня взбесила такая наглая подстава. Нумизмат как подрубленный падает на асфальт, а я уже делаю резкий рывок вперед к Потапову.
— Стоять! — Слышу громкий вопль сзади.
Какой там стоять! Я вылетел вперед как сжатая пружина. Потапов видя мой рывок к нему, делает было шаг назад, а потом, видно пересилив себя, пытается ударить меня кулаком в лицо. А мне это и надо. Ныряю вниз под бьющую руку и, подхватив его на «мельницу», крутнувшись сразу же швыряю его через парапет в реку. Чтоб ты сдох падла! Не теряя ни мгновения, бью фронт кик ногой в живот мужика в плаще охреневшего от того, что его шеф так быстро улетел в воду. Того буквально сносит, и он взлетев в воздух, падает задницей на влажный асфальт.
Кто-то сзади хватает меня за куртку. Выстреливаю бэк-кик ногой туда назад. Бью буквально как лошадь копытом, попадая ботинком во что-то мягкое. Непонятный кто-то отлетает в неизвестном направлении, а я перекатываюсь через капот заблокировавшей мне путь белой «копейки» и выскакиваю на дорогу, почти под колеса, проезжавшего в этот момент мимо красного «москвича». Как в замедленной съемке вижу огромные от ужаса глаза водителя «москвича» — седого дедушки. Дедушка быстро перебирая руками отчаянно выворачивает руль чтобы избежать столкновения с моей бренной тушкой. Мимо!
Я несусь через дорогу дальше по направлению к домам, и слышу сзади отчаянный скрип тормозов, резкий удар и звон разбитого стекла. Не оборачиваюсь. Мчусь вперед как камень выпущенный из пращи. Сзади кто-то кричит, что непонятно. Вижу мельком испуганную мамашку, прижавшую к себе ребенка с ужасом глядящую куда-то позади меня. Делаю рывок в сторону. Звучит выстрел. Мне это придает только дополнительное ускорение, и я забегаю за дом, потом сразу через проходняк во двор. Несусь сквозь двор, сбиваю какую-то тетку полным ведром мусора. Она с проклятиями летит на землю роняя ведро. Вижу все это краем глаза. Бегу дальше, перескакивая через песочницы и детские качельки, которые, по причине плохой погоды, стоят одинокие и пустые. Быстрее. Выскакиваю сквозь арку на другую улицу и, перебежав через дорогу, врываюсь в следующий двор. Там заметив мусорный бак, быстро снимаю с себя куртку и шапку и свернув все это в тугой ком, засовываю глубоко в него. Там же выплевываю остатки ватных валиков изо рта. Остаюсь только в свитере под горло и в джинсах и, пытаясь успокоить дыхание, уже спокойным шагом выхожу на улицу Володарского. Пересекаю ее и через дворы выхожу на Верхнюю Радищевскую улицу. В руке у меня до сих пор крепко зажат сверток с деньгами, выхваченными у нумизмата. Засовываю их в карман джинсов к монетам. Оглядываюсь по сторонам и вскинув руку торможу частника на красном ушастом запорожце.