— Мне, «запах», чтобы тебя на место поставить никакой поддержки не надо, я тебе в любой момент твой наглый глаз на жопу натяну и моргать заставлю. — Злобно ощерился переросток.
— Так зачем мне спешить, если ты такой весь грозный? — Усмехнулся я, все же шагая внутрь, — Мне и так неплохо моргается.
Сержанты стоят не двигаясь, ожидая пока я сам к ним подойду. Делаю еще два шага вперед, и буквально спиной чувствую, как дверь позади меня уходит в сторону. Бью левой ногой назад как конь копытом со смещением на опорной правой, обрушиваясь буквально всей своей массой на полотно двери. Чувствую, как дверь бьет кого-то, кто находится за ней, жестко впечатывая в стену. Слышится сдавленный крик, а я уже влетаю в толпу, которая охватывает меня как подковой. Показав удар коленом, бью на скачке супермэн-панчем прямой правой точно в челюсть бычку-переростку и сразу добавляю туда же боковичок слева. Ах как хорошо пошло! Всегда хотел опробовать супермэн-панч в реале, когда одновременно с выбросом дальней руки, показавшая удар коленом одноименная нога, выстреливает назад, как бы отталкиваясь от воздуха и придавая удару дополнительно реактивное ускорение. Увалень, закатив глаза, падает и на этом мой первый успех заканчивается.
Оставшиеся на ногах четверо сержантов, наваливаются со всех сторон, осыпая меня довольно чувствительными ударами. Перекрываюсь локтями, пропускаю, уклоняюсь, бью в ответ и снова закрываюсь. Мои противники крепко насели на меня. А они весьма неплохо работают в группе, чувствуется богатый опыт подобных «воспитательных процедур». Мне, в общей свалке, очень трудно нанести прицельный удар. Все идет как-то смазано и коряво. По мне тоже попадают но так же вскользь, и я не чувствую особой боли. Только тупые толчки, больше сбивающие и не дающие точно попасть, чем приносящие ощутимый ущерб. В умывалке мало пространства, вырваться из круга месящих меня старослужащих быстро не получается. Верчусь, раздавая удары в разные стороны, словно белка в колесе. Наконец, улучив момент, всаживаю кому-то ногой жесткий проносящий фронт кик в живот, и его уносит куда-то в сторону. Сразу же расплачиваюсь за это тем, что меня подсечкой сшибают на пол и начинают дружно окучивать ногами в тяжелых кирзачах. Противников снова четверо. Наверное, кто-то из вырубленных мной ранее сержантов уже очухался, и присоединился к общему веселью. Лежа на спине, подтягиваю колени и локти к себе перекрываюсь, активно защищая ребра и голову, кручусь на полу и пинаю своих противников обутыми в кирзачи ногами куда могу дотянуться. Им это не очень нравится, круг становится шире, но и мне совсем не здорово. Я уже пропустил пару-тройку прямо таки тяжелых ударов. Голова гудит, и так дальше нельзя, забьют ведь гады. Выбираю момент и делаю резкий накат назад, выходя задним кувырком на ноги.
Ну теперь, твари держитесь! Ярость затопила мою голову, вышибая из нее все постороннее, оставляя лишь желание рвать своих противников. Вижу чью-то рязявленную в крике пасть прямо перед собой, и сразу вбиваю левый кулак прямо в зубы. Тут же, накрест, бью правой по другой роже неосторожно оказавшейся в пределах досягаемости. Держи сука! Вижу чей то сапог летящий мне в живот. Сметаю круговым блоком бьющую ногу в сторону и всаживаю мощный лоукик под опорную ногу противнику. Сбил с ног! Вдогон бью упавшего носком сапога в живот, того аж скрючивает в позе эмбриона. Еще раз. Снова поворачиваюсь и перекрываюсь локтем от размашистого бокового летящего мне в челюсть. Сам отвечаю двумя боковыми по торчащей ботве атакующего и, выпрыгивая вверх, добиваю его с колена. Получаю новый удар в голову сбоку и вымещаю всю свою ярость на последнем оставшемся на ногах сержанте, проводя ему серию жестких ударов в корпус и в голову. Пару раз с остервенением пинаю его упавшую тушку ногой по ребрам. Все. Все противники закончились. Подхожу к переростку, тот немного очухался и пытается подняться. Незатейливым футбольным ударом бью его ногой по голове, и он опять падает на пол. Никак не удается ему поучаствовать в драке, но может это для меня и к лучшему. Такого здоровяка лучше вырубать наглушняк, чтобы не поиметь с ним проблем, если он разойдется по настоящему.
Устало оглядываю помещение и вижу табуретку, которая лежит на боку около двери. Наверное, тот длинный олух, который стоял за дверью, хотел меня огреть этой табуреткой сзади по голове, но выпустил ее, когда я «приголубил» его массивной дверью. Беру табуретку, ставлю ее около стены рядом с выходом и сажусь, дожидаясь пока валящиеся на полу сержанты, жалобно кряхтя, начинают вставать. Они кидают на меня злобные взгляды, но напасть больше не пытаются. Ярость все еще клокочет вулканом у меня внутри не находя выхода. Убил бы гадов! Пусть только попробуют дернуться, я этой табуреткой просто забью их в мясо. Ощупываю внутри рта языком. Чувствую вкус своей крови, наверное внутри вся слизистая порвана и губы разбиты в хлам. Хорошо хоть зубы целы. Твари! Мне сейчас безумно хочется чужой крови. Суки! Усилием воли сдерживаю себя. Наверное, они чувствуют мою дикую злобу и готовность продолжить, поэтому собираются вчетвером около окна и тихо шепчутся. Двое включая, вырубленного наглушняк переростка, все еще лежат на холодном кафеле. Как бы я не перестарался с последним ударом по его голове. Нехорошо может выйти. Надеюсь, что в его толстой черепушке костей больше чем мозгов, и с ним ничего особо плохого не случится.