Худенький парнишка в майке, семейниках и кирзачах громко топоча по полу со всей силы разгоняется и бьется головой об кулак амбала, после чего падает на пол. Раздается новый взрыв хохота с коек напротив лысого.
— Отлично! — Несется оттуда — Второй пошел! И сразу третий пошел, четвертый пошел!
Один за другим трое пацанов разгоняются и бьются об кулак лысого ублюдка, падая после этого на пол.
— Слышь ты рыжий, а ну давай-ка еще раз повтори. Ты же, сука, схалявил и не вырубился. — Несется с койки от черноволосого голого по пояс здоровяка с характерным горбатым шнобелем. Его могучий мускулистый торс украшен зоновскими татуировками и густо зарос жесткими черными волосками. На плечах у здоровяка выбиты воровские звезды отрицалы. Ниже пояса он одет в адидасовские спортивные штаны и адидасовские же кроссовки.
— Жорж, я правда вырубился — плаксиво тянет рыжий пацан, для убедительности потирая скулу, которой он ударился о кулак лысого амбала. — Посмотри вот, я почти до крови лицо разбил.
— Ни хуя ты не вырубился душара, — ухмыляется Жорж и смотрит на лысого — Дато, скажи ты почувствовал, как он об тебя рубанулся?
— Нет, ничего не почувствовал, — отрицательно качает головой лысый. — Он, сука, нас наебать решил, в последний момент голову повернул и ударился скулой вскользь.
— Во-о-от! — Торжествующе тянет Жорж, обращаясь к рыжему — А ты, блядь, думал, что мы бухие и не заметим, как ты схалявил. Давай, с разбега, еще раз и прямо носярой. Я хочу увидеть, как пойдет кровь из твоего кривого шнобеля. Только попробуй мне на этот раз схалявить, я тебе тогда матку мехом наружу выверну.
Рыжий с тяжелым вздохом поднимается с пола, отходит на несколько шагов, делает разбег и изо всех сил бьется носом о кулак Дато. Он сразу же садится на корточки, закрывая нос обеими руками. Из зажмуренных от боли глаз у рыжего текут слезы, а через пальцы начинает быстро бежать алая кровь, капая на пол. Дато брезгливо отталкивает ногой несчастного, презрительно бросая ему.
— Бля-я-я! Аккуратнее, сука рыжая. Если ты мне сейчас новые кроссы испачкаешь, я тогда их тебе прямо в твою тощую жопу затолкаю. — И повернувшись, к стоящим рядом троим пацанам, одетым в семейники и белые майки приказывает. — В умывалку этого чморя быстро, чтобы он нам тут своей поганой кровью все не вымазал, и сразу же тряпки сюда. Протрите весь пол так, чтобы языком можно было лизать. Если я хоть капельку крови, или соринку на полу замечу, вы его лизать до самого утра будете.
Парни, подхватив рыжего под руки, срываются с места, счастливые, что их мучения на сегодня похоже уже закончены. Вымыть пол в казарме сейчас для них только за радость.
— Че-то мне, уже надоели олени в лесу, — задумчиво говорит Жорж, обращаясь к своей компании. — А может, перенесемся в культурную столицу нашей родины в Ленинград?
— Да, давай! Даешь культурную столицу, — загалдели наперебой «дедушки» уже предвкушая новое развлечение.
— Все будет, — ухмыльнулся Жорж и кивнул дневальному, стеснительно переминавшемуся неподалеку, — Ара, давай живо тащи сюда Абрама и Машку. И скажи, пусть Машка платье оденет.
Уже через минуту перед компанией мучителей стояли два новых пацана, один одетый в хбшку невысокий худощавый смуглый с кудрявящимися черными волосами и характерными семитскими чертами лица. Он отзывался на прозвище Абрам, хотя на самом деле, его имя было Виталий Шнайдер и призвался он несколько месяцев назад из Волгограда. Второй в плохо сидящем на нем старом женском платье с открытыми плечами и глубоким вырезом открывающим грудь. Этот чуть повыше, полноватый белокожий, рыхлый с плаксивым веснушчатым лицом. Его презрительно звали Машкой и избегали к нему прикасаться. Это был «опущеный» — Александр Витренко, призванный и привезенный в эти далекие степи из маленького городка на Украине. Если бы он знал, что его здесь ждет, то, наверное, разбил бы себе голову, или поломал бы ногу, чтобы только не попасть в эту воинскую часть.
Опустили Витренко сидящие здесь же два брата Резвановых: Мага и Леча, призвавшихся чуть более года назад из далекого горного аула. Несмотря на разницу в возрасте в один год, братья Резвановы неведомо как оказались вместе в одном призыве в этом стройбате. Оба жилистые, крепкие, с мощными густо поросшими черными волосами руками, хорошие борцы, занимавшиеся кроме того карате у известного тренера из Дагестана. Попав полтора года назад в эту часть, они сразу влились в организованное кавказское «землячество», которое «держало» весь батальон. Сейчас в ударном костяке «землячества», состояло десять человек, собравшихся из разных республик Северного Кавказа. Были еще кандидаты в «элиту», которые должны были занять место тех. кто через несколько месяцев уйдет на дембель. Витренко был изнасилован братьями просто от скуки, и чтобы запугать остальных солдат. Такую участь для себя не хотел никто.