После обеда меня вызвал к себе взводный.
— Слушай Костылев, есть у меня к тебе дело. — Сразу беря быка за рога, сказал мне Приходько. — Ты что-нибудь в строительстве понимаешь? Конечно, странно такое спрашивать военно-строительной части, но ты сам, наверное, заметил какой у нас тут контингент, сплошь одни чурки и прочие чучмеки из аулов, которые и по русски-то плохо понимают, не то, что в строительном деле.
— Так точно, товарищ прапорщик, заметил, — подтверждаю я.
— Давай наедине без официоза, — машет мне рукой прапорщик. — Когда рядом никого, можешь меня просто по имени отчеству Романом Александровичем звать. Ты я вижу парень нормальный, и пользуешься авторитетом среди товарищей.
— Понял, Роман Александрович — киваю прапорщику.
— Так, что по строительству? Умеешь хоть что-нибудь? — Снова спрашивает меня он.
— Понимаю немного. Могу штукатурить, могу плитку класть, по малярке немного понимаю, по электрике чуток смыслю, ну и по сантехнике тоже. В общем, во всем этом что-то могу, но не сказать что профи. — Сообщаю я, видя как при каждом моем перечисленном умении, улыбка на лице прапора становиться все шире и шире.
— Дорогой ты мой человечище, — крепко облапил он меня, отбросив в сторону субординацию. — Как же мне тут тебя не хватало. У меня сейчас срочный объект горит, а работать некому, либо белоручки, которые мастерок от шпателя не отличают, либо чучмеки, которым только бетон месить можно доверить, и то, в оба глаза приглядывать надо. Я с ними совсем замучался.
— Так я тоже вроде не профессиональный строитель, так самоучка, — Осторожно вставил я, опасаясь, что взводный раздавит меня в своих медвежьих объятиях.
— Да среди наших олухов и это за радость, — ответил Приходько, разжимая медвежье объятия. — С тобой вчера люди из учебки прибыли, вижу что они за тебя горой стоят, а как они в смысле работы?
— Не знаю, но думаю, что будут работать нормально, поспрашиваю сегодня, кто на что горазд, — пожимаю плечами.
— Вот и хорошо, — так просиял взводный. — Я прямо сегодня вечером вывезу вас на объект. Это после ударно проведенного вами утра, будет даже к лучшему. Месяц- полтора там покантуетесь, пока все не закончите, а там, глядишь, и тут все устаканится. Ну и я тебя по возвращении поддержку окажу, если оправдаешь мое доверие. А поддержка здесь тебе по любому не лишней будет, тут в части полно скверных людишек. Ну как, договорились? Сможешь и сам ударно потрудиться, и людей своих, и тех, кого я тебе дам, уговорить хорошо поработать?
— Смогу, Роман Александрович, — подтверждаю я. — Понимая, что судьба в лице усатого прапора делает мне подарок, давая время освоиться, подготовить и укрепить свою команду.
— Смотри, там будут ребята из старших призывов, и тебе нужно будет заставить нормально работать и их тоже. Звание у тебя позволяет, а вот хватит ли авторитета, чтобы они тебя послушали и не послали по матушке? — Хитро улыбаясь спрашивает меня Приходько.
— Если они попробуют послать меня по матушке, Роман Александрович, то я по отечески вразумлю их заблудшие души, — усмехаюсь я в ответ прапору.
— Ну вот и ладушки, — довольно кивает взводный. — Я с комбатом вашу командировку прямо сейчас и улажу. Так что собирайтесь, сегодня же и поедете.
Глава 10
Прапорщик Приходько оказался человеком слова. Он действительно сразу договорился с комбатом и все те, кто меня поддержал в противостоянии с «черпаками», в полном составе уже к трем часам дня покинули часть. При здравом размышлении, это на данный момент лучший выход. Такое решение не устраняет сам конфликт, но как бы откладывает его в долгий ящик, давая нам время подготовиться к предстоящим событиям. Роман Александрович сказал, что работы на объекте, на который мы должны прибыть сегодня ближе к вечеру, всего месяца на полтора, максимум на два, и это меня устраивает. За это время мне нужно будет максимально сплотить и подготовить свою команду. К моменту возвращения, обратно в часть, мы должны суметь стать силой, которая сможет противостоять и старослужащим. и землячеству Жоржа, которое полностью подмяло под себя всю часть. Меня в курс ситуации в части ввел Эдик, красочно описав, что тут творится по ночам, а то и днем в отдаленных закутках. Просто жуть какая-то, если все это правда.
У меня пока в планах нет желания делать революцию во всем отдельно взятом стройбате. Да и возможности такой нет. Скорее всего, этого нам сделать не даст командование батальона, которое сложившееся положение, несомненно, устраивает. Задача, стоящая предо мной, и парнями, которые в меня поверили, значительно проще. Нам не нужно становиться единственным центром силы подавляющим всех остальных. Это, на мой взгляд, пока вряд ли достижимо. Мы должны стать только одним из полюсов силы, с которым будут считаться остальные полюса. Если Жорж поймет, что нас проще оставить в покое и игнорировать, чем воевать, с риском проиграть, то задача минимум будет выполнена. Я надеюсь, что если мы докажем свою силу и упертость, то с Жоржем можно будет договориться по хорошему, насколько это возможно с подобным человеком. Так, как я договорился с сержантами в учебке — мы нормально несем службу по уставу, не посягаем на его власть, и внешне подчиняемся, а он взамен не лезет к нам. Кроме того, насколько я понял, Жорж и большая часть его команды уже осенью уйдут на дембель, поэтому нам главное продержаться до этого момента, а там справиться с теми кто останется, будет гораздо проще.