Наконец противник смог меня обмануть и вошел в тайский клинч, обрабатывая мой корпус своими коленями и рывками рук, мощно прихвативших за шею, выводя из равновесия. Мне ничего не оставалось как, защищаясь, выхватить его колено и сделав подсечку под опорную ногу перевести бой в первый раз за сегодня в партер. Там мы еще немного повозились, но сковав друг друга захватами, обоюдно заблокировали возможность свободной работы.
— Поднимаемся в стойку? — Тяжело дыша спрашивает меня Алим.
— Угу — мычу я, отпуская его руки из захвата.
Мы оба встаем чтобы через секунду начать все сначала.
Уже в конце пятого раунда, мне наконец удалось, запутав противника ударами рук, четко попасть пяткой ему в челюсть и отправить его в нокдаун. Соперник пошатнувшись упал на колено, но тут же снова поднялся на ноги, кидаясь в атаку чтобы отыграться.
— Время! — прохрипел я, тяжело хватая раскрытым ртом воздух.
Алим кивнул и стукнув перчатками по моим перчаткам сел на ковер. Я, доставая изо рта капу плюхнулся рядом с ним.
— Классно поработали. Спасибо! — Устало сказал я ложась спиной на ковер и вытягиваясь во весь рост.
— Ага, — кивнул Алим. — И тебе спасибо! Давно я так не выкладывался в спарринге.
Глава 2
Иван Карабанов еще раз прошелся мимо указанной ему пятиэтажки, где должен был проживать странный парень с дачи, которую он неудачно пытался ограбить вместе с бандой Земели. С той дачи сумел унести ноги он, и возможно еще Вобла. Земеля и близнецы нашли там свой конец, и разделался с ними, скорее всего, именно тот непонятный парень. Он был безумно молод лет восемнадцать на вид, и одно это уже было удивительно. Как он сумел все это провернуть? Загадка. Но еще большая загадка то, что парень знал его в лицо, и знал такие вещи из его жизни, которые здесь в Москве никто не мог знать. Как это было возможно, Иван не мог и предположить.
Именно поэтому, он хотел еще раз увидеть этого незнакомца, несмотря на опасность, и на уговоры Фрола, который настаивал на том, чтобы Карабанов немедленно уехал из Москвы, в тот самый небольшой городок, где Фрол предлагал ему жилье и работу. Но Иван очень хотел разгадать эту загадку, мучившую его даже сильнее, чем предательство Инги.
Как и вчера вечером, свет в окнах полуподвального помещения не горел. Дверь была закрыта на замок и никаких признаков жизни в квартире не было. Это могло говорить о многом и ни о чем. К чему бы парню врать? Что бы вытащить его в это место и попытаться задержать? Но он вполне мог выстрелить ему в спину, когда ошарашенный произошедшим Карабанов уходил из дома, и открывал ворота чтобы выгнать машину со двора. Иван тогда сильно подставился, но парень никак этим не воспользовался и дал ему спокойно уйти. Нет, скорее всего, незнакомцу действительно нужно было с ним о чем-то поговорить, поэтому он и привел ошарашенному Ивану очень личные факты из его жизни, чтобы он ему поверил.
Иван поверил и пришел, но квартира была пуста. Парень сказал, что работает дворником при ЖЭКе. Человек Фрола подходил к жилконтору и поболтав с каким-то словоохотливым дворником с другого участка выяснил, что подходящий под описание того самого парня дворник действительно работает в этом ЖЭКе, но его уже несколько дней не было на работе. В ЖЭКе этого парня все зовут студентом, а имя у него вроде бы Юра. Больше ничего толкового о нем дворник рассказать не смог.
По всему видно, что с этим студентом что-то случилось. Возможно, его мурыжат менты. Ведь если он действительно завалил Земелю и близнецов, то менты его так просто не отпустят, пока не вытрясут всю душу. Расскажет ли парень им про него? Вряд ли. Иван нутром чувствовал, что парень ему не враг, и не расколется на допросе. А вот кто он, наверное, пока так и останется загадкой. Завтра Карабанов прямо с утра вместе с Фролом уезжает в город Энск, чтобы начать там новую жизнь. Ну что же, пусть эта тайна пока побудет неразгаданной. Иван кинул последний раз взгляд на темные окна и повернувшись, решительно зашагал в сторону метро.
Стою в кабинете у начальника ЖЭКа и преданно поедаю его глазами, почтительно слушая, как он разбирает мою персону по косточкам, перечисляя многочисленные прегрешения. Меня три дня не было на рабочем месте, мной снова интересовалась милиция, и вообще, от меня больше проблем, чем пользы на вверенном участке. Это не я так думаю, это он мне так говорит, виртуозно и с большим опытом перемежая цензурную и не очень лексику. Я не перебиваю начальство, мне это по должности не положено. Жду, пока оно выговорится, и прилежно считаю вдохи и выдохи, наполняя дань-тянь теплым комком энергии. Чувствую как комок растет и начинает медленно пульсировать, тогда пускаю его по «малому небесному кругу» и начинаю отслеживать движение ци. Голос начальника становиться каким-то далеким — я слышу его как сквозь изолирующие наушники: бу-бу-бу каким-то фоном. Даже не раздражает. Наконец, Виктор Семенович который уже основательно прошелся по всем моим недостаткам, сделал паузу, чтобы налить себе из стоявшего на столе графина воды в стакан. Выпив его до дна, он уставился на меня вопрошающим взглядом.