И первым подал пример, пристроившись к левому переднему углу. Остальные не заставили долго ждать - деловито, не без отстраненности, заняли места.
- Раз-два, взяли!... - хыкнув, диверсанты вырвали из снега тяжелый ящик, рывком притянули к груди. Затем аккуратно перекинули на плечи. - Отлично... А теперь вперед...
Маленький отряд секунду промедлил, а после слаженно - в ногу, - двинулся к станции. Идти тяжело: снег то по щиколотку, то по пояс, провалы и неровности, камни и скрытый под белым полотном поваленный лес. Пару раз чуть не упали. Даже Фурманов не минул невольной попытки сверзиться. Но обошлось.
По пути Юрий не поленился ещё раз напомнить:
- Обращаться друг к другу по имени, а ещё луче - по отчеству. Ходить небрежно, вразвалку. Приветствуется стремление сутулиться, горбиться. Да хоть в носу ковыряйтесь! Главное - не выделяться. С местным говором не увлекайтесь - все равно не знаете. Словечки и обороты до поры отставить - вот оботремся, тогда пожалуйста. А пока не умничать и слушать. Лучше вообще молчать. Благо, мы как-никак в трауре. Так что на постные рожи внимания не обратят. Поняли, орлы?
Орлы согласно кивнули.
- Отлично, - одобрил полковник. - И самое главное: в любом случае не бояться. На каверзные вопросы отвечать каверзными ответами. На провокации не поддаваться - старайтесь косить под дурачка. И вообще - лучшее средство при проверке - контратака. Заготовьте заранее реплики на всякий случай. Как говорится, лучшая импровизация - подготовленная импровизация...
Диверсанты иногда похохатывали, иногда - одобрительно поддакивали командиру. Нехитрым образом Фурманов старался растормошить подчиненных, подготовить к новой роли. Да и, честно признаваясь, себя тоже. В конце концов десантники-диверсанты не обязаны быть актерами самодеятельности - у них профиль другой. Это Юрию, как опытному контрразведчику удобно мерить разные маски. Минута-другая и новая роль готова. А вот как с остальными? Справятся ли? Тут ведь не в желании, не в силе воли дело. Смелость хоть и берет города, но ключи к воротам часто подбирает ловкость и хитрость. Умение нужно, привычка. Это только на словах просто прикинуться хоть городским, хоть колхозником, а то и академиком каких-нибудь трансцендентно-рекурсионных наук. Это каждый может. На деле - весьма сомнительно. Плохого актера сразу видно. И ещё хорошо актеру - свистки и смешки на сцене можно перетерпеть. С кем не бывает? Сейчас же на ошибку нет права. И ещё не менее важно, чтобы не было страха за провал. Когда знаешь: "Некуда отступать!" - то каждый шаг как по лезвию. И сердце грохочет, и руки трясутся, и вздох в горле комом.
- Ну так и не робейте, братцы! - продолжил раскрепощать людей Фурманов. - Доедем с ветерком, не переживайте. У себя дома в конце концов! Что нам сделается? Тут и стены, и каждый куст с пригорком в помощь.
Так добрались до одиноко стоящей у путей платформы. Как и ожидалось - ни одного человека. Опасения были напрасны, но с другой стороны - береженого... Бетонная громада сиротливо возвышалась над безмолвными ледяными просторами. Картину запустения нарушали разве что таблички с названием, приваренные к редкому парапету и проблескивающие сквозь снег отполированные полоски рельс.
- Ну, теперь ждем... - резюмировал Юрий. Гроб опускать не стали - чтобы лишний раз не замораживать сержанта. Кто знает, сколько придется ждать? По-хорошему, не более часа, но кто знает...
Однако ждать не пришлось вовсе: сквозь черноту поздней ночи пробился у самого горизонта всполох яркого света. Отвыкшие глаза тут же ослепли - мир вокруг разом исчез, со всех сторон навалилась густая тьма. Все сжалось до узкого луча света, завывания ветра и холода. Постепенно и ветер смолк - сдался под напором стального лязга, а свет разросся, усилился. Уже можно стало различить отдельные фары на голове состава. Дребезжа и громыхая, поезд неуклонно приближался.
"Только бы остановился..." - подумалось Фурманову. - "Только бы..."
Удача пока не спешила отворачивать благосклонного взора от десантников - и машинист, дав несколько отрывистых резких сигналов, начал торможение. Может быть остановка оказалась плановой - все-таки несколько селений неподалеку имелось. Но это, кончено, вряд ли. Скорее всего просто человек посочувствовал стоящим на промозглом ледяном ветру, обремененным горькой ношей. На всякий случай Юрий поднял свободную руку, поддавшись секундному порыву. То ли обозначая себя, то ли демонстрируя безопасность намерений, то ли просто приветствуя и благодаря неизвестного труженика железной артерии...
Поскрипывая колодками, поезд постепенно сбавил ход. Плавно качнувшись, наконец вовсе замер у платформы.